Борис Шуринов - Загадка Розуэлла

Мы хорошо помним, что командование ВВС пыталось в 1947 году скрыть от директора ФБР Э.Гувера правду, а тот отлично знал, что от него утаили две катастрофы. И вот в 1950 году ему сообщают опять о том же. И дело не в том, что спецагент говорит о трех, а мы сегодня предполагаем, что 22 марта 1950 года речь могла идти скорее всего о трех точках двух катастроф: обломки на ферме Брейзела, место, куда упал сам корабль и равнина Сан-Агустин, где Барни Барнетт и археологи набрели на трупы и разбившийся дискообразный аппарат, о чем трудный, очень трудный разговор еще впереди. Дело в другом: спецагент считает своего информатора достаточно надежным, чтобы довести информацию до директора ФБР! Есть такое заболевание — избирательная слепота. И скептики ослепли, записку спецагента ФБР, доступную в архиве каждому, в упор не видят. Зажмуривают глаза при виде рукописной приписки Э.Гувера на документе 1947 года. Но делают вид, что прозрели при появлении документов «Мэджестик-12». Ибо тут есть предмет спора: необычное появление документа на свет божий. А с упомянутыми служебными записками ФБР все просто: пошел в архив, заказал копии, сиди дома, читай и удивляйся.

Но противники «MJ-12» забыли, или вовсе не знали, что не несколько страниц машинописного текста должны бегать по судам и отстаивать свою подлинность перед присяжными заседателями, то есть перед всем миром. это оппоненты обязаны доказать противное, если уж так считают и, главное, могут. Ну, а уж если не могут, то стоит ли демонстрировать свою растерянность? Впрочем, отнесемся к документам, полученным в простом почтовом конверте, как к информации для размышления. У нас и без них хватает чему удивляться. А в этом случае пусть каждый просто взвесит все «за» и «против», ознакомившись с изложением аргументов сторон.

Как проверить на достоверность исторический документ, если имеются только фотографии его страниц? Ведь уже исключена возможность исследовать носитель (бумагу), что могло бы сразу определить многое. Увы, выбирать не приходилось, и С.Фридману (в основном, ему) предстояло решать задачу со многими неизвестными.

С чего начинать? Конечно же, с дат, так как они поддавались проверке легче, чем остальное (печатная машинка, стиль, форма и содержание), и позволяли сразу отказаться от хлопотной затеи, если окажется, что в обозначенные дни упоминаемые события не могли состояться. Или двигаться дальше с удвоенной энергией, если даты выдержат экзамен на реальность.

Из полученных фотокопий следовало, что 24 сентября 1947 года, после встречи Трумэна с В.Бушем и Дж.Форрестолом, было положено начало операции «Мэджестик12» (Приложение «А»), а 18 ноября 1952 года вновь избранному Президенту Эйзенхауэру была представлена краткая информация о состоянии дел.

Поиски в «Библиотеке Г.Трумэна» показали, ЧТО 24 сентября 1947 года состоялась единственная встреча Трумэна с В.Бушем в сроки между маем и декабрем 1947 года. Причем В.Буш был у Президента вместе с Дж.Форрестолом [195].

ПРОВЕРЯВШАЯСЯ ДАТА СООТВЕТСТВОВАЛА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. ЗАПИСИ СОДЕРЖАНИЯ РАЗГОВОРА НЕТ, ЧТО ОЗНАЧАЕТ СОХРАНЕНИЕ СЕКРЕТНОСТИ ОБСУЖДАВШЕГОСЯ ВОПРОСА.

Это уже было зацепкой, стоило идти дальше.

Из личных документов Буша и Форрестола следует, что они встретились в тот день, 24 сентября 1947 года, за полчаса до разговора с Президентом. Предполагается, что тридцати минут им было достаточно для последнего уточнения общей позиции (иначе зачем встречались?), и уж, конечно же, они пришли не с пустыми руками, а с готовой запиской о создании проекта, которую предстояло подписать Трумэну. Вездесущие журналисты видели, что Буш и Форрестол вместе покинули Белый дом. А раз уж видели, что они были у Президента (по другим делам такие лица в резиденцию Президента не ходят), то необходимо ответить на вопросы журналистов о причинах встречи с Президентом. В подобных ситуациях легенда, покрывающая Президента и его посетителей, готовится заранее. В тот раз журналистам было сказано, что речь шла о согласии Буша возглавить вновь созданный Объединенный комитет по научным разработкам.

Если внимательно присмотреться, то видно, что дата впечатана: число и год «24, 1947.», стоящие после «September», не находятся на одной линии и были явно впечатаны в готовый документ, что встречается в реальной жизни сплошь и рядом, когда документ готовится на подпись, а число подписания заранее не известно. Эта деталь свидетельствует в пользу подлинности документа: будь он фальшивкой, предназначенной для скандального разоблачения, исполнители не стали бы хлопотать с датой, работающей против них. А дата, вернее, ее исполнение, свидетельствует о подлинности документа, и мы это увидим.

Спор завязался вокруг пишущей машинки. По словам эксперта, на которого ссылался ярый противник проблемы Ф.Класс [196], такой тип машинок стал производиться гораздо позже. Но поскольку эксперт Ф.Класса оказался бывшим сотрудником ЦРУ, то к этому вопросу отнеслись с особым вниманием, и, в результате, имеется ряд заключений, оспаривающих этот вывод.

А самое главное, впечатанные в текст элементы даты «24, 1947.» выполнены на машинке выпуска ранее 1947 года. Тут даже не спорят. И еще интересная деталь — точка после даты. (Специально выделил, чтобы привлечь к ней внимание.) Установлено, что эта точка типична для секретарши В.Буша. А в американских документах точка после даты встречается исключительно редко. (Захотелось убедиться самому, и, просмотрев более сотни ксерокопий документов ЦРУ, ФБР, АНБ и Конгресса, я нашел всего три примера с точкой после даты.) А секретарша В.Буша ставила ее всегда! После ряда сравнений документов определили, что ДАТА ВПЕЧАТАНА СЕКРЕТАРШЕЙ В.БУША, следовательно готовил записку сам Буш. Оставим пока записку в покое. До поры до времени.

Многое удалось выяснить и по датировке документа с информацией по операции «Мэджестик-12».

Поиски в «Библиотеке Д.Эйзенхауэра», в «Библиотеке Конгресса» и в «Национальном архиве» в Вашингтоне подтверждают, что 18 ноября 1952 года Д.Эйзенхауэр обсуждал вопросы национальной безопасности: начал со встречи с Г.Трумэном в Белом доме, затем они направились в Пентагон, где в течение 43 минут беседовали с некоторыми членами Объединенного комитета начальников штабов. На встрече присутствовал генерал Нэйтэн Туайнинг. СОДЕРЖАНИЕ БЕСЕДЫ ОСТАЕТСЯ ЗАКРЫТЫМ [197].

Таким образом, мы знаем точно, что 18 ноября у Д.Эйзенхауэра были встречи, о некоторых сообщалось в газетах и имеются соответствующие записи в «Распорядках дня» кое-кого из участников встреч (например, армейского начальника штаба генерала Коллинза). Интересно, что в книгах, описывающих президентство Эйзенхауэра, да и в его собственной [198], нет ни слова об этих сорока трех минутах, хотя все остальное расписано достаточно подробно.