Раймонд Картье - Тайны войны

Гуццони высказал кроме того просьбу о германской поддержке в Албании. В длинной речи, произнесенной на последнем заседании совещания (документ S. 134), Гитлер ответил генералу, что это не представляется удобным. «Если соединения, которые мы вам могли бы послать, останутся в тылу, то зрелище немцев, смотрящих со скрещенными руками на то, как итальянцы изнемогают в битвах, оказало бы плохое действие на мораль итальянских войск. Если же наши войска примут участие в боях, то Германия может быть преждевременно вовлечена в войну на юго-востоке. Было бы крайне неприятно, если бы Турция объявила себя солидарной с Англией и предоставила ей свои аэродромы».

На полях протокола — заметка карандашом, быть может, рукой Гитлера: «Константинополь-Констанца — 380 километров». Мысль о румынской нефти, по-видимому, не выходила из головы фюрера. Она не давала ему покоя в течении всей войны.

Германия колебалась: ей не хотелось ввязываться в балканскую авантюру. Но она понимала, что война, которой к ее досаде так добивался Муссолини, будет иметь последствием возвращение англичан на континент, и она готовилась к интервенции, так как чувствовала ее неизбежность. Это предприятие получило имя «плана Марита».

В декабре 1940 г. Гитлер издал директиву № 20 (документ 1541 P.S.). Она начинается следующими словами:

«Цель битвы за Албанию еще не достигнута. Вследствие опасной ситуации, сложившейся в Албании, является вдвойне необходимым парализовать попытки англичан создать базы под защитой балканского фронта, что было бы в высшей степени опасно как для Италии, так и для нефтяных промыслов Румынии».

Болгария участвовала в заговоре. Она предложила свою территорию, как базу для нападения на Грецию. 8 февраля маршал Лист от Германии и представитель болгарского Главного Штаба выработали программу совместных действий (документ 1. 746. P.S.).

Через Венгрию и Румынию, которые также участвовали в заговоре, германские войска должны были незаметно проскользнуть на Балканы.

Начало весны было несчастливо для итальянцев. В течении зимы грязь и непогода мешали военным действиям; но когда небо прояснилось и почва подсохла, то греки двинулись вперед и заняли Албанию. Этот народ, насчитывающий всего шесть миллионов в борьбе с сорока пятимиллионной Италией нанес ей почти полное поражение. Вообще говоря, Италия, как союзник, не имела большой цены для Германии. Она оставалась верна своей национальной традиции, согласно которой была неопасным врагом и опасным союзником. Но она занимала стратегические позиции, и Германия волей неволей вынуждена была ее спасать.

В Югославии произошел переворот. Германофильское правительство Стоядиновича, которое только что заключило пакт с Германией, было свергнуто. Это событие явилось следствием итальянской авантюры в Греции. С того момента, как Муссолини потерпел поражение, антигерманские силы в Европе воспрянули. Предстоящее возвращение Англии на континент всем придавало веры и бодрости.

Гитлер решил покончить с этим.

«Я не буду ожидать, — сказал он на большой конференции Главного Штаба 27 марта (документ 1746 P.S.), — изъявления лояльности от нового-правительства Югославии. Никаких дипломатических шагов, никаких ультиматумов! Югославянские уверения не будут приняты во внимание. Наступление начнется немедленно после того, как войска и необходимые материалы будут сосредоточены на местах. Политические соображения требуют, чтобы война велась жестоко и безжалостно и чтобы военный разгром Югославии произошел с быстротой молнии».

Переворот в Югославии был предлогом или, если угодно, случаем. «Но, — сказал Кайтель, — подлинной причиной нашей интервенции на Балканах была необходимость спасти Италию от военного разгрома, перед которым она стояла. Муссолини был «взят за горло». Геринг со своей стороны заявил: «Переворот в Югославии, ухудшивший и так уже скверное положение Италии, сделал нашу интервенцию необходимой». Как бы то ни было, развитие событий на Балканах в 1940-41 гг. началось с агрессии, которую Муссолини, подготовил и начал без ведома Гитлера.

Кампания на Балканах принесла удовлетворение Гитлеру. Его танкисты, подкрепляемые химическими препаратами, которые позволяли им в течении двух недель обходиться без сна, завоевали полуостров, буквально, не смыкая глаз. Югославянская армия была разгромлена. Греция — раздавлена. Английские войска, спешно высаженные на континенте, пережили в Пирее второй Дюнкирхен. Крит был захвачен с тем же воодушевлением, с каким германские дивизии переходили через Дунай. Восточная часть Средиземного моря оказалась полностью под контролем германской авиации. Александрия стала очередной целью, и морские пути, ведущие к Суэцу, стали небезопасны. Германия одним ударом значительно улучшила свое стратегическое положение и германская армия производила впечатление непобедимой. Никогда Гитлер не был на такой высоте, как в тот момент.

Но в приказе фюрера, которым он бросал свои войска к новому триумфу, была также и следующая фраза, звучащая сейчас как momento mori:

«Проведение плана Барбароссы откладывается на шесть недель».

План Барбароссы — это война с Россией, намеченная на 1 апреля 1941 г. Она должна была начаться 15 мая, а началась 22 июня.

Войска маршала Листа, завоевавшие Балканы, были первоначально предназначены для левого фланга германской армии. Они должны были двинуться из Румынии. Затем их назначение было изменено. И в то время, как дивизии Листа двигались последовательно на Белград, Ниш, Салоники, Афины и Канею, группы маршалов фон-Лесба, фон-Бека и фон-Рунштедта должны были выжидать.

«Наступление на Россию, — сказал Кайтель, — состоялось бы гораздо раньше, не будь нашей интервенции на Балканах. Это обстоятельство значительно ухудшило наши шансы. Было бы несравненно выгоднее начать наступление, как только погода это позволяла, — самое позднее в первых числах июня. Военные были того мнения, что, раз уже война неизбежна, надо начинать ее как можно раньше, т. е. не позднее мая. В 1917 г. я был в качестве офицера Главного Штаба на севере России и там в начале мая еще лежал снег. Наоборот, в Крыму, в Донецком бассейне и на всем юге России благоприятное время начинается уже в феврале или марте».

Любители исторических параллелей воображали, что Гитлер выжидал, чтобы перейти Неман в тот самый день, что и Наполеон. Это было вовсе не так. Гитлер, наоборот, рассчитывал и очень хорошо понимал, что кампания против России должна начаться как можно раньше, как только земля просохнет и станет пригодной для танков. Он прекрасно учитывал далекие расстояния и качество дорог в России. Но все его расчеты были опрокинуты событиями, вызванными на Балканах поступком Муссолини.