Рустан Рахманалиев - Империя тюрков. Великая цивилизация

Еще раз уточним, что эти небольшие царства Тарима имели огромное экономическое значение, потому что через их оазисы проходил великий караванный путь от Китая к индоиранскому и греческому миру.

«Великий Шелковый путь» – термин, впервые введенный в 1870 г. немецким географом Карлом фон Рихтгофеном для обозначения системы торговых караванных путей, связывавших (со II в. до н. э. до XVI в. н. э.) главные культурно-хозяйственные регионы Евразии: Китай, Центральную Азию, Индию, Средний и Ближний Восток, Средиземноморье и Европу. Идея проложить первый маршрут для доставки китайского шелка на запад принадлежала императору династии Хань, известному под именем У-ди.

О Шелковом пути упоминает Птоломей, который приводит свидетельство своего предшественника Марина Тирского о том, что один македонский торговец по имени Маэс Тицианос в I в., т. е. в эпоху, о которой мы ведем речь, составил карту этого маршрута. Шелковый путь начинался в Антиохии, столице римской Сирии, проходил через Евфрат в Иераполисе (Менбидж), через парфянскую империю – Экбатан (Хамадан), Рагес, или Рейи, около нынешнего Тегерана, Гекатомпил, затем через Мерв и Бактр, город, принадлежавший в ту эпоху индоскифам, вероятнее всего племенам юэчжи, как их называли китайцы. Оттуда Шелковый путь достигал Памира.

В одной памирской долине у подножья Комедайских гор, как писал Птоломей, стояла каменная башня, возле которой происходил обмен товарами между левантийскими и серскими караванщиками. Альберт Геррман локализует это место в памирской долине р. Кызыл-Су, между продольными Алайским и Заалайским хребтами, на переходе от бассейна верхнего течения Окса в Кашгарскую долину. Хакин считает, что башню следует искать рядом с нынешним Ташкурганом, между Ваханом (Малый Памир) и истоком Яркендарья, к северу от ущелья Минтеке.

В Кашгаре Шелковый путь раздваивается. Северная тропа ведет к Куче, городу, который, по мнению Геррмана, александрийские географы называли Скифским Исседоном, затем к Карашару и Леуланю на Лобноре (Серский Исседон) и, наконец, к Юймыньгуаню.

Маршрут южного пути начинается от Кашгара и идет через Яркенд, Хотан, Нию, Миран (царство Леулань) к Лобнору. Обе ветки снова соединяются в Юймыньгуане, Шелковый путь продолжается по территории Китая и доходит до Чананя и Лояна.

Независимо от локализации этапов трансконтинентального Шелкового пути, соединявшего Римскую и Парфянскую империи с Ханьской империей, небольшие царства с индоевропейским населением в северных и южных оазисах бассейна Тарима имели немалое торговое значение. Поэтому хунны и китайцы соперничали за право контролировать его: первые держали под контролем Тарим и Алтай, вторые – выходы через Юймынь на востоке.

Завоевание или возвращение бассейна Тарима Младшими Ханями происходило медленно, но методично в царствование императоров Мин-ди (58–75 гг.), Чжан-ди (76–88 гг.) и Хо-ди (89—105 гг.). Но слава принадлежит нескольким выдающимся военачальникам.

В 73 г. генералы Кень-Пин (командир быстрых коней) и Теу-Ку возглавили экспедицию против северных хуннов, которые отступали под натиском ханьских войск.

Генерал кавалерии Бань Чао, заместитель Теу-Ку и один из выдающихся полководцев в истории Китая, был послан против хуньюев – баркульской орды хуннов; он разгромил их и «обезглавил много варваров», как гласят хроники. В том же 73 г. китайская военная колония была создана в Ий-Ву: Шавани идентифицирует это место с Ха-Ми, а Геррман локализует между Леуланем и Йеньпенем в северной части Лобнора.

В 74 г. Кень-Пин и Теу-Ку атаковали Турфан, который в то время состоял из двух царств – Передняя Кью-Че с центром в Турфане и Задняя Кью-Че – дальше на север, в районе Ку-Ченя, с другой стороны Тянь-Шаньского хребта, – во главе которых стояла одна и та же династия. Кень-Пин совершил неожиданный бросок и сначала напал на дальнее царство (Кью-Че в Ку-Чене); царь этой страны Нань-То испугался и отказался от сражения: «…он вышел из города, снял колпак, обнял ноги коня Кень-Пина и выразил свое повиновение». Царь Турфана, сын упомянутого царя, также сдался. В обоих царствах остались китайские гарнизоны: один в Ку-Чене под командованием кузена Кень-Пина по имени Кень-Кон, другой в Лукчуне (собственно говоря, Турфан).

Однако Бань Чао считал, что «тот, кто не проникнет в логово тигра, не захватит тигрят». Во главе небольшого отряда он контролировал царство Шаньшань к юго-западу от Леуланя и Лобнора. Когда он узнал, что царь этой страны плел заговор против Китая, сговорившись с хуннами, Бань Чао тут же собрал своих офицеров на совет. Обычно он обращался в таких случаях к гражданскому комиссару, состоявшему при нем, но на сей раз так не поступил: «Это тупой гражданский чиновник, если мы сообщим ему о наших планах, он провалит все дело. А дело наше решается в эту самую минуту. Умереть бесславно – это не судьба храбрецов». Той же ночью китайцы подожгли бараки, где спали хуннские посланники, и истребили их. После чего Бань Чао явился к царю Шаньшаня и молча показал ему отрубленную голову посла хуннов. Испуганный монарх тут же объявил себя вассалом Китая. Затем Бань Чао занялся делами Кашгарии.

Следует отметить, что, когда хунны и китайцы не вмешивались в дела небольших царств Тарима, те постоянно ссорились друг с другом.

Царь Яркенда, известный китайцам под именем Хьень (33–61 гг.), захватил всю власть в регионе, покорив Кучу (46 г.) и Хотан, но был сметен всеобщим восстанием, и тогда Куча встала под протекторатом хуннов, а царь Хотана расправился с Хьенем (61 г.). Власть в южной части Тарима перешла в руки того же царя Хотана, а на севере – в руки царя Кучи (Кьеня), который при помощи хуннов в 73 г. захватил Кашгар. Все это случилось, когда в Кашгарию прибыл Бань Чао, которого император Мин-ди уполномочил навести порядок в регионе.

Сначала Бань Чао отправился в Хотан, где царь Хотана, возгордившийся своим недавним успехом и слушавшийся советов хуннов, принял его весьма высокомерно. Бань Чао, недолго думая, собственной рукой отрубил голову колдуну – главному советнику царя. Последний перепугался и объявил о своей верности Китаю, а в доказательство искренности приказал перебить хуннских посланников.

Затем Бань Чао двинулся на Кашгар. Как сказано выше, царь Кучи Кьень, вассал хуннов, подчинил своей власти Кашгар и посадил на трон в этом городе своего человека, кучийца. Бань Чао, несмотря на малочисленность своего отряда, прогнал чужака и в 74 г. восстановил старую кашгарскую династию в лице царя Чон.

В 75 г., накануне кончины императора Минди, в Тариме началось всеобщее восстание против китайского протектората, конечно при действенной поддержке хуннов. Царь Карашара убил китайского резидента, генерального протектора Чень-Му. Кучийцы и аксуйцы осадили Бань Чао в Кашгаре. Более года китайский военачальник держал осаду. В это время хунны захватили царство Кью-Че в Ку-Чене (Заднее царство), осадную крепость, где находился китайский генерал Кень-Кон, и убили вассального царя Нань-То. Как и Бань Чао, Кень-Кон держался с героической стойкостью. У него не оставалось припасов, его малочисленный отряд варил вместо мяса кожу своего обмундирования, но держался до конца.