Рустан Рахманалиев - Империя тюрков. Великая цивилизация

Сначала город собирался сдаться, как Хомс и Хама, особенно после рассказов оставшихся в живых в битве при Алеппо, но появление Фараджи с многочисленным, прекрасно вооруженным отрядом усилило позиции тех, кто хотел сражаться.

Темур расположил свой лагерь с западной стороны города, где высокий холм давал возможность вести наблюдение. Он стал ждать ответа султана на предложение о мире, которое два офицера доставили к крепостным стенам.

Ответ Фараджи был вызывающим.

Три фанатика в качестве посланников явились на переговоры с Великим эмиром с заданием убить его, но один из секретарей Темура обратил внимания на их подозрительное поведение и предупредил охрану. Посланников обыскали и нашли у них отравленные кинжалы. Перед смертью они признались под пыткой в своих замыслах. Темур ответил на это Фарадже казнью эмира эмиров Дамаска, который находился в плену после событий в Алеппо.

Во время одной из вылазок войска султана обратили в бегство несколько эскадронов осаждающих. Жители Дамаска приободрились, но они не подозревали, что Темур дал приказ солдатам инсценировать бегство.

Он знал настоящее положение дел в стане противника, что сирийские и египетские военачальники начали терять надежду и подумывали о бегстве из города. Поскольку было невозможно окружить такой большой город, Темур применил хитрость, чтобы удержать врага до момента решительной битвы, внушив ему надежду на победу.

Именно тогда произошло событие, которое задело самолюбие Великого эмира. После иллюзорного успеха сирийцев, совершивших вылазку, племянник Темура Султан Хусейн, сын его сестры, дезертировал, в надежде найти поддержку у Фараджи.

С радостью увидев члена темуридской семьи, тот поручил ему важный военный пост, предварительно обрив ему голову и облачив в сирийскую одежду.

Тогда Темур снова послал гонца к Фарадже, но уже с требованием вернуть своего офицера и своего племянника. Также гонец передал, что, если город капитулирует, жителям и гарнизону оставят жизнь и имущество.

На этот раз гонца ждал хороший прием: в его честь даже произвели салют. Фарадж обещал вернуть султана Хусейна через неделю и признать, что Темур является его сюзереном.

После такого обнадеживающего ответа между противниками установилось нечто вроде перемирия; оно длилось до того дня, когда Темуру пришла в голову мысль переместить войско с западной стороны города на северо-восточную. Там был огромный сад Гута, который почти со всех сторон окружал Дамаск.

Увидев, что вражеская армия перегруппируется, офицеры Фараджи решили, что настал час их славы.

Сирийская и египетская конницы в боевом порядке вышли из города и двинулись на врага. Что касается жителей, они подумали, что войска Темура отступают, и последовали за солдатами султана.

Когда Темуру доложили, что разъяренные люди напали на тыл его армии, он понял, что снова, в который раз, события благоприятствуют его планам.

Военные советники Фараджи не могли предположить, что такое большое войско, отступая, в момент может перейти в контратаку. Тем не менее это случилось, когда Великий эмир приказал трубить и поднять знамена. Его войска сгруппировались, а конные отряды в безупречном порядке развернулись фронтом к сирийцам.

Сражение было ожесточенным и кровавым и закончилось повальным бегством остатков армии Фараджи, смешавшихся с жителями, которые бежали к открытым воротам города. Часть оставшихся в живых сумела добежать до стен и запереться, опередив мавераннахрских всадников.

В бою был захвачен султан Хусейн, когда он пытался взять на себя командование левым флангом армии противника. Его дядя с самого начала своего царствования принял за правило не проливать кровь членов своей семьи, поэтому виновника наказали палками перед всей армией, как того требовала Яса Чингисхана, которой Темур продолжал неукоснительно следовать.

На следующий день войска Великого эмира заняли боевые позиции перед городскими укреплениями. Слышался только глухой рокот барабанов и трубные звуки слонов, стоявших впереди кавалерии. Жители Дамаска, объятые ужасом, молча смотрели на эту неподвижную и грозную силу, но никто не смел открыть ворота.

Когда наступила ночь, Фарадж и его штаб воровски покинули город и сбежали в Египет.

Предоставленные своей участи, жители Дамаска и сирийский гарнизон решили просить пощады: они слышали о благоволении Темура к служителям религии и ученым, поэтому послали к нему делегацию, состоявшую из самых видных горожан, – кади, имамов, правоведов и теологов.

Во главе делегации был арабский историк и философ Ибн Халдун. Как высокопоставленный чиновник египетского султана, он имел неосторожность сопровождать своего господина в Дамаск, где тот бросил его. Этого мудрого человека жители Дамаска выбрали в качестве парламентера.

Впоследствии Ибн Халдун писал о своих беседах с Темуром в «Мемуарах». Его рассказ подтверждается отрывком из книги Ибн Араб-шаха, сирийского историка, попавшего в плен в Дамаске.

Темур пригласил членов делегации на обед, где усадил Ибн Халдуна рядом с собой, сразу выделив его умное и одухотворенное лицо. Между ними завязалась беседа, в ходе которой Великий эмир произвел такое впечатление на гостя, что тот забыл, что разговаривает с жестоким властелином, а видел перед собой только страстного любителя истории.

Итак, мы предлагаем выдержки из мемуаров Ибн Халдуна.

«Когда назвали мое имя, к нему добавили титул „кади маликит из Магреба“. Темур вызвал меня. Войдя в шатер, я увидел его. Он сидел, опираясь на локоть. Перед ним проносили блюда с пищей, которые он отсылал одно за другим группе тюрков, сидевших перед шатром.

Я заговорил первым. Я сказал: „Да пребудет мир с тобой“. И смиренно поклонился. Он поднял голову и протянул мне руку, которую я поцеловал. Он знаком велел мне сесть, что я тотчас сделал. Потом он подозвал Абд аль-Джаббара, своего советника, и велел ему сесть рядом со мной и переводить мои слова.

Он спросил меня, зачем я пришел. Я ответил: „Я покинул родину, чтобы путешествовать…“ Тогда он спросил: „Где ты родился?“. Я ответил: „Во внутреннем Магребе“.

„Что значит внутренний Магреб?“ – спросил он. Я ответил:

„На языке местных жителей «внутренний» означает «самый удаленный», потому что сам Магреб находится на южном побережье Средиземного моря; ближе всего к Дамаску – Барка и Ифрикия, а Средний Магреб включает Тилимсан и страну занатов. Самый удаленный Магреб включает Марокко и Фез“. Он спросил: „Где находится Танжер?“ Я ответил: „В самом углу Средиземного моря у средиземноморского пролива Гибралтар“.

Следующий вопрос: „А где Сейта?“ Я ответил: „На расстоянии одного дня пути от Танжера на берегу пролива. Оттуда через пролив можно попасть в Испанию, потому что это недалеко, примерно 20 миль“.