Рустан Рахманалиев - Империя тюрков. Великая цивилизация

Теперь Темур мог управлять улусом, даже находясь за его пределами. Главная причина его успеха – превращение улуса из активного племенного союза в завоевательную армию, действия которой зависели от него самого. Без этой трансформации он не смог бы долго оставаться властителем улуса Чагатая и наверняка не совершил бы столько завоевательных походов.

Свидетели описывают армию Темура как огромное скопление разных народов – кочевых и оседлых, мусульман и христиан, турок, таджиков, арабов, грузин, индусов. Великий эмир завоевал огромные территории с разным населением, богатыми ресурсами и использовал их для новых завоеваний.

Рассмотрим положение представителей покоренных народов в армии Темура и в его империи – как они набирались, как они управлялись и в какой мере они были частью войск Великого Завоевателя.

В покоренных странах Темур свергал немногие династии. Тем, которые были не очень сильны, оставлял власть, но приставлял к ним надежных правителей. Завоеванные регионы, как правило, управлялись небольшими династиями, оспаривавшими друг у друга власть, и среди них было трудно найти союзников.

Темур не одинаково относился к покоренным странам и народам, и изменения его политики мотивированы обстоятельствами в разных районах. На многих захваченных землях – Северной Индии, Сирии, Анатолии, Моголистана и Кыпчакской степи – он довольствовался сбором дани и усмирением враждебно настроенных правителей, не оставляя постоянных губернаторов. Завоеванные земли со смешанным населением, бывшие прежде под властью чингисидов – Фергана, Хорасан, Систан, Хорезм, Западный и Восточный Иран, – не представляли для Темура и его эмиров особых трудностей в управлении. На таком фундаменте, как собственное войско и собственные союзники, он мог воздвигнуть здание. Так что Темуру великих трудов стоило завоевать власть и не меньших – удержать. Следует отметить, что все эти области состояли в основном из оседлого населения, которое имело персидские культурные корни.

Соседи Темура на севере – джучиды Дешт-и-Кыпчака и тюрко-монгольские племена, обитавшие в восточной части империи чагатаидов, – имели схожие культурные традиции и, наподобие районов к югу от улуса, были предусмотрены в его политике. Но Темур не включал эти территории в свою империю, за исключением Ферганской долины с развитым сельским хозяйством.

Присоединение новых стран с их войсками и знатью представляло и выгоду, и угрозу для Темура. С одной стороны, приток богатств и людских ресурсов из новых земель был очень выгоден для его армии; с другой – его империя уже включала немало народностей, не имевших традиционной преданности Великому эмиру. Все было обусловлено тем, насколько мог он управлять ими. В свою очередь, это зависело от их отношения к нему и его войску и какую выгоду они могли извлечь из такого сотрудничества. В этом смысле между покоренными народами были значительные различия. Те, которые были ему полезнее, не являлись кочевниками, похожими на чагатайцев по образу жизни и обычаям, а оседлыми представителями в основном персидских династий Ближнего Востока. Именно они присоединились к Темуру – либо насильно, либо благодаря посулам, – а кочевники остались в основном как бы вне его поля зрения.

Кровь, сопровождавшая походы Темура на Ближнем Востоке, в каком-то смысле не дает проанализировать его политику сохранения местного управления. Покоренные земли изначально управлялись бесчисленными мелкими династиями, и когда пришел Темур, их земли и их воины оказались в его распоряжении. Две династии – курды в Герате и музаффариды в Фарсе – владели большой территорией, и их влияние распространялось на соседние страны. Они могли оказаться угрозой для Темура, и он их уничтожил.

Темур умел контролировать политику местных династий покоренных земель, не уничтожая и не захватывая их земли непосредственно. Он добивался их верности, заменяя непослушных правителей, иногда делая это по несколько раз, и ограничивая их власть на подвластных им территориях. Во многих случаях, когда Темур сталкивался с сопротивлением, он просто менял строптивого правителя на более послушного из той же семьи или другой династии, которая претендовала на эти земли. Междоусобная борьба за власть облегчала ему задачу. Он изолировал сменяемых правителей, высылая их вместе с семьями в Мавераннахр или на границы Туркестана. Это давало ему возможность снова поставить их у власти, если новые правители оказывались слабыми и ненадежными.

Его отношение к местным правителям зависело от их прежних связей с улусом и от их готовности подчиниться, и некоторые из них даже пользовались его благосклонностью. Однако ни один из них так и не стал полноправным соратником Темура. Вновь подчиненные правители и их войска частично включались в армию Великого эмира, но не становились ее составной частью. Кроме денежного выкупа или дани и последующих налогов, которые шли в казну темуридов, они были обязаны поставить определенное количество воинов и также либо самолично участвовать в походах Темура, либо отправлять на войну члена своей семьи. Местные правители и их войска иногда становились частью провинциальных армий, возглавляемых сыновьями Темура.

Для правителей, находившихся вне завоеванных областей, появление армии Темура представляло зачастую не угрозу, а возможность: армия Темура, проходя через новые земли, привлекала людей, которые были готовы к службе и рады внешнему союзнику, способному помочь им вернуть свои владения. Одним из самых известных таких людей был Искандер Шайхи, участвовавший в хорасанском походе Темура. Его отца сместил Сайид-Камал аль-Дин, который правил Амулом. После потери своих земель Искандер Шайхи поступил на службу к курдским царям, приведя с собой тысячу всадников, а после падения курдов присоединился к войскам Темура. Во время похода на Иран в 1393 г. Искандер Шайхи сопровождал Темура и уговаривал его напасть на сайидов. Темур так и сделал и подарил за это Искандеру область Амул.

Ряд других, менее известных эмиров оставили службу у местных правителей, дабы искать счастье в войсках Великого эмира.

Новые члены армии Темура были не так преданны, как его чагатайские эмиры, и составляли менее привилегированный класс. Они не получили прав, которые имели чагатайцы, и были не столь богаты. Темур чувствовал неприязнь к вождям, присоединившимся к нему, и зачастую давал волю своим чувствам. Во время первого иранского похода он назначил Сару-Адила, влиятельного эмира, служившего и джелаирам, и музаффаридам, в Табриз. Сару вступил в армию Темура вместе с семнадцатью «кошунами». Он служил Темуру только два года после своего назначения, когда тот заподозрил его то ли в предательстве, то ли в излишних амбициях и казнил его вместе со многими родственниками.