Рустан Рахманалиев - Империя тюрков. Великая цивилизация

Следует рассмотреть еще один аспект в административной деятельности Темура – служебные перемещения или переход должности от одного лица к другому. При той новой и не во всем упорядоченной системе вызывает удивление, до какой степени разнообразные атрибуты власти сохраняли наследственную структуру. Командование войсками, посты эмира и бахадура, должности мухрдара, эмир аль-умара и часто товачи – все это сосредоточивалось в пределах одной и той же семьи. Переход по наследству войск и должностей был распространен у тюрко-монгольских правителей, например, при великих тюрко-монгольских ханах и в Китае под владычеством монголов. Нам остается лишь выяснить, почему Темур сохранил такую же практику.

Наследование должностей можно считать как ограничение власти верховного властителя, поскольку это не позволяло ему выбирать высших чиновников и уменьшало количество должностей, которыми он мог манипулировать. Однако для Темура такая система, вероятно, имела много преимуществ. Потратив значительные силы на то, чтобы отобрать власть у племенных вождей и распределить ее среди своих сторонников и соплеменников, Темур не был заинтересован в сохранении свободного доступа к атрибутам власти и авторитета. Переход по наследству должностей и войск служил укреплению групп, к которым он благоволил, и недопущению к ним людей, которых он лишил власти. Это также способствовало сохранению разделения между представителями военной и региональной властей.

Кроме того, наследственные права на должности не означали утрату контроля над ними. В отсутствие правила приоритета ближайших родственников всегда имелось несколько вероятных кандидатов на любой пост, т. е. должности могли передаваться не только сыновьям, но и более дальним родственникам. И зачастую это решал сам Темур. Когда, например, в 1383–1384 гг. умер Чеку Барлас, Темур отдал его пост сыну покойного – Джаханшаху. После смерти Эйгу Темира в 1391 г. Темур оказал честь нескольким его родственникам, но в первую очередь Шахмалику, которому доверил пост мухрдара.

Пост даруги реже переходил по наследству, чем остальные. Единственными даругами, передававшими свое место наследникам, были барлаские эмиры, это могло быть связано с традицией совместного правления, о чем речь шла выше. Города Балх и Бухара, управляемые эмирами-барласами, оставались до конца жизни Темура в руках одних и тех же семейств.

Что касается земли, то владение ею ограничивалось только соплеменниками Темура, которые жили в основном в центре империи. В провинциях, где население было меньше связано с Темуром и где было больше возможностей обрести независимую власть, землевладение не сосредоточивалось в одной семье. Если наследование должностей могло представить собой угрозу для верховного правителя, оно не разрешалось. Одним словом, такая система была выгодна властителю.

Управление империей было нелегким делом, но еще труднее было для суверена сохранить свою личную власть. Территории улуса Чагатай и завоеванные земли Ирана издавна не имели центрального руководства, а их политические системы были рыхлые, власть осуществляли племена в улусе и местные династии в Иране. Все это надо было заменить централизованным правлением, сосредоточением в руках суверена. Создавая свою администрацию, Темур использовал имеющиеся традиции – тюрко-монгольскую систему и исламскую чиновничью систему покоренных стран. Из этих элементов Темур создал правительство, служившее его целям. Активную и размытую политическую систему он заменил более послушной, пригодной как нельзя лучше для подавления независимых источников и политической активности, которая могла возникнуть вокруг них.

Чтобы понять логику администрации Темура, надо уяснить не только ее структуру, но и то, как он ею пользовался. Он использовал текучесть своей администрации для усиления личной власти, это была система, которой легко манипулировать, чтобы контролировать подчиненных. Если рассматривать ее под таким углом зрением, то система правления Темура является абсолютно логичной и последовательной.

Темуру могло угрожать не только появление отдельных центров власти, но и продолжение политической активности, которая имела место до его прихода к власти. Его манипулирование титулами и постами с целью появления политической активности особенно ясно видно на примере назначения на пост эмира. Не предоставляя его тем, кто правил племенами, даже тем, кто были его личными сподвижниками, он отказывал, таким образом, племенам в высоком положении внутри своего нового порядка и еще больше ослаблял этот источник независимой политики. Так как главенство в племени не давало ни военной власти, ни большого престижа, за это место не стоило и бороться. Поскольку борьба за власть над племенем, прежде всего, была главным фактором политической жизни в улусе, его устранение способствовало созданию спокойной политической системы, нужной Темуру для сохранения своей власти. Темур продолжил традиционное распределение титулов и должностей частично потому, что это служило упрочению нового порядка. Он мог влиять на выбор кандидатов, поэтому наследственные посты не были базой для усиления власти или центром продолжения политической активности.

Перед нами система, основанная не на четком разграничении функций, а на тщательном разделении и ограничении властных полномочий. Если старые традиции были ему выгодны, он их сохранял, но если они могли стать угрозой его положению, он от них отказывался. Хотя персидские чиновники и при нем исполняли свои традиционные функции, роль их теперь была неопределенной. Он оставил многие должности наследственными и назначал своих людей на самые ключевые посты, однако по главным направлениям он отошел от этой практики, почти преграждая своим сторонникам доступ к должности даруга и очень часто меняя людей на этом посту.

До конца жизни Темура его администрация работала исправно. Недостаточно четкая структура лишала подчиненных определенных властных полномочий и позволяла ему вмешиваться в их дела. В то же время систематическое распределение должностей не допускало появления независимой политики как источника возможной опасности для верховного властителя.

В апокрифической автобиографии Темура есть строки, повествующие о том, что в возрасте шестнадцати лет он уже знал, что «…мир – это золотой сундук, полный змей и скорпионов», и, очевидно, этой сентенцией он зачастую руководствовался на дипломатическом поприще.

Еще до восхождения на высшую ступень власти, его неустанной заботой являлось поддержание тесных сношений, за развитием которых проследить очень трудно, с племенными вождями и соседними владетелями, правившими Моголистаном, Гератом, сербадарской «республикой», и, разумеется, со многими другими. Единственная дипломатическая миссия того периода, о которой мы располагаем мало-мальскими сведениями, – это посольство, направленное им в столицу Хорасана весной 1367 г. и возглавленное одним из его родственников, человеком верным, а именно эмиром Чакубарласом.