Рустан Рахманалиев - Империя тюрков. Великая цивилизация

На этот раз Бабур не дошел до Герата, потому что по дороге к нему присоединились около 15 тыс. человек, также спасавшихся от Шейбани-хана, и он получил сообщение, которое круто меняло его судьбу: один из его дальних родственников был изгнан из Кабула местным вождем.

У Бабура сразу созрел план – использовать новых сторонников для того, чтобы вернуть Кабул. Он изменил направление, со своей маленькой армией перешел Гиндукуш и, несмотря на холод, голод, высоту и снег, преграждавшие путь, неожиданно появился у стен Кабула, в результате чего узурпатор обратился в бегство. Теперь Бабур мог расширить свои завоевания на всю провинцию.

Так в его власти оказалась территория, которая имела исключительно стратегическое значение: это были ворота в Индию, через которые проходили все завоеватели, включая Великого Темура. Но на тот момент мысли Бабура были заняты севером, потому что Шейбани-хан, продолжая свой победный поход, овладел Хивой, осадил Балх и угрожал Герату.

Чтобы помочь своим двоюродным братьям в Хорасане, он собрал самых надежных всадников и повел их на Герат. К сожалению, с полпути обстоятельства вынудили его спешно вернуться в Кабул для подавления бунта.

От нового похода он отказался, узнав ужасную новость: Шейбани-хан взял Герат и казнил всех членов царствующей темуридской семьи.

Бабур остался единственным наследником и потомком темуридов, имевшим в руках власть. Он получил титул падишаха в Кабуле и объявил, что является преемником Темура со всеми правами, соответствующими этому высшему званию. Кабул остался его базой до конца дней. Даже находясь в Индии и готовясь передать престол империи сыновьям, Бабур продолжал считать Кабул чем-то вроде родного дома, где он чувствовал себя спокойно и с наслаждением окунался в мир искусств.

Тем временем, зорко наблюдая за происходящим в Центральной Азии, Бабур не мог не думать о загадочной Индии, располагавшейся неподалеку от его новых владений. В январе 1505 г. он совершил поход на Джамну и Пешевар. Тогда он в первый раз увидел Индию. «Когда я достиг их, то увидел новый мир, – вспоминает Бабур. – Трава была иная, деревья – другие, дикие животные – новых видов, птицы иного оперения, обычаи и нравы народа совершенно другие. Я был изумлен, и в самом деле это место вызывало изумление». Во время этого первого индийского похода были захвачены крепости Кохат, Бангаш и Нагз.

В мае армия Бабура вновь вернулась в Кабул. Бабур не думал пока о создании своего царства в Индии, поскольку еще оставались надежды на сохранение власти темуридов в Центральной Азии. Часть зимы он провел в Герате, а в начале 1507 г., когда все перевалы были завалены снегом и стояли жестокие морозы, вернулся в Кабул. Город он застал во власти мятежников, смело ударил против них и восстановил порядок. Как место неожиданной стабильности в беспокойном мире двор Бабура сделался прибежищем для преследуемых темуридских царевичей, отступающих перед Шейбани-ханом.

К этому времени оставался еще один двор темуридов, правда более значительный, нежели двор Бабура. То был Герат, который стал городом художественной значимости при любимом сыне Темура Шахрухе. Но в 1507 г. Герат пал под натиском Шейбани-хана. «Как только дошла об этом весть, – пишет Бабур, – я созвал беков и устроил совет. Я завел речь о том, что столь чужие нам люди и исконные враги, как узбеки и Шейбани-хан, завладели всеми землями, прежде подвластными потомкам Темура… Я остался один в Кабуле; враг весьма силен, а мы – очень слабы. Заключить мир надежды нет, сопротивляться тоже нет возможности. Имея столь сильного и могущественного противника, нам надо найти для себя какое-нибудь место; пока еще есть время и возможность, следует уйти подальше от такого мощного и грозного врага». После долгого совещания большинство беков высказалось за то, что следует уходить в Индию. Второй поход Бабура в Индию, начавшийся в сентябре 1507 г., был плохо подготовлен и организован.

Спустя некоторое время стало известно, что Шейбани-хан ушел из-под Кандагара. Непосредственная угроза владениям Бабура миновала. В начале 1508 г. он вернулся в Кабул и пробыл здесь до смерти Шейбани-хана, т. е. до 1510 г.

Казалось более чем вероятным, что Шейбани продолжит свою экспансию и, миновав горы, рано или поздно доберется через Кандагар к Кабулу, но, к счастью, он совершил ошибку, вступив в противоборство с могущественным шахом Исмаилом, основателем династии Сефевидов в Иране. Оскорбительный обмен дипломатическими подарками, во время которого Шейбани-хан отправил шаху деревянную плошку для сбора подаяния, а в ответ получил прялку, естественно, привел к войне. Но Шейбани-хан встретил достойного противника – как по уровню военных ресурсов, так и по владению военной тактикой. В результате целой серии хитростей Шей бани-хан попал в 1510 г. в засаду и погиб. Его череп, оправленный в золото, был превращен в кубок, которым охотно пользовался сам шах.

Сефевиды, главой династии которых был шах Исмаил, были ярыми шиитами, т. е. в религиозном плане являлись противниками мавераннахрцев, ортодоксальных мусульман, или суннитов. За победами шаха Исмаила начались кровавые преследования всех, кто отказывался принять шиитскую веру. В это время шах Исмаил был на грани войны с тюрками-османами, и Бабур предложил ему союз против сына и племянника Шейбани-хана, которые снова собирали узбекские войска, при условии что шах Исмаил предоставит ему снаряжение и солдат для похода на Самарканд.

Шах Исмаил, желая нейтрализовать узбеков на тот случай, если ему придется сразиться с османами, принял предложение Бабура, но также с условием: Бабур должен принять шиитский толк ислама. Религиозный фанатизм шаха Исмаила соответствовал его территориальным притязаниям, и шах рассчитывал воспользоваться законными правами Бабура на Самарканд как средством присоединить эту область к своей империи. В обмен на военную помощь Бабур обязывался чеканить монету от имени Исмаила и упоминать в хутбе имя шаха, а поскольку то были два непременных символа суверенности, Бабур, по сути дела, превращался в вассала, управляющего Самаркандом по воле иранского шаха. Но поскольку Бабуру было дозволено чеканить свою монету и упоминать свое имя в хутбе в Кабуле, он, далекий от фанатизма, видимо, решил, что ничего не теряет, возвращаясь хотя бы окольным путем в свой возлюбленный Самарканд, и принял, совершенно неразумно, условия шаха.

При таком раскладе шах Исмаил не замедлил отправить Бабуру хорошо вооруженный экспедиционный корпус. Он сам возглавил поход против узбекской армии, которая отступила в степи во избежание полного уничтожения. Победившие войска прошли долину Зеравшан и в октябре 1511 г. были в Самарканде. Бабура встретили с энтузиазмом, таким образом, он в третий раз вернулся в Самарканд. Но скоро радость жителей Самарканда сменилась недоумением, потому что сефевидские отряды шаха Исмаила вели себя грубо и открыто оскорбляли почитаемых халифов.