Рустан Рахманалиев - Империя тюрков. Великая цивилизация

В этих стычках особенно отличился Себуктегин. В конце концов индийский царь запросил пощады и согласился, вернувшись в Индию, собрать дань. Алптегин выпустил его, но царь тайно приказал не сдавать крепостей, когда Алптегин пойдет за выкупом. Узнав об этом замысле, Алптегин сказал: «Ныне они разорвали договор со мной» – и снова пошел войной на индийские города.

В 966 г. в одном из военных походов Алптегин умер. Его войско, находясь во враждебном окружении, решило избрать временного эмира, чтобы не показать упадка духа после смерти Алптегина. Самым достойным оказался Себуктегин.

Арабский историк Низам аль-Мулк отмечал: «Династии, царства и города держатся на людях, подобных Алптегину, который некогда был простым гулямом, а им крепло правление Саманидов. Не уразумели его значения, а когда он ушел из Хорасана, ушло и счастье из рода Саманидов. Ханы Туркестана пошли в поход на них, захватили многие владения. Нужны целая жизнь и благоприятный случай, чтобы заполучить достойного и испытанного полководца. Не следует упускать хороших воинов и слуг».

Алптегин стал первым правителем Газны. После него эмирами были Билгетегин и Пиритегин. Себуктегин был одним из командиров, пока не стал эмиром в 977 г.

В 994 г. после блестящих побед в Афганистане и Индии Себуктегин разгромил у Абиварда армию хорезмшаха Абу Али Мамуна, за что получил титул Насир ад-даула ва-д-дин («Защитник державы и веры»), а его сын Махмуд – титул Сайф ад-даула («Меч державы»). О великом Махмуде Газневи речь пойдет в следующем разделе, а сейчас вернемся к гулямам IX в., представлявшим по тем временам мощную силу.

В 818 г. гулямы, что называется, не моргнув глазом убили визиря аль-Фадл ибн Сахила! Скоро они стали необходимым инструментом в государстве, даже не захватив реальную власть.

Согласно источникам, в личной охране халифа аль-Мутасима тюрков насчитывалось от 4 до 7 тыс. человек, т. е. охрана была столь многочисленная и столь мятежная, что аль-Мутасим отдалился от Багдада и, по тем же источникам, основал Самарру, которая через год стала резиденцией халифа. Здесь халиф жил вместе со своими приближенными и гвардией. Это был прообраз Версаля.

Хотя в действительности, возможно, что причиной было сильное движение мутализма. По крайней мере, в этом огромном городе, от которого сегодня остались лишь руины, хранящие самые яркие свидетельства аббасидского искусства, были целые тюркские кварталы; это был город, где тюрки вскоре стали хозяевами.

Арабские историки признают, что у халифа аль-Мутасима I было три победы, завоеванные с помощью тюркских наемников, и без этих побед был бы уничтожен ислам: первая победа – над императором румов, вторая победа – над Бабеком и третья победа – над Мазкаром Гябром из Табаристана, который был казнен вместе с Бабеком.

Воля халифа аль-Мутаваккила (846–861 гг.), правителя без визиря, не выдержала натиска крупных чиновников-тюрков: секретарей, фаворитов, советников, камергеров, – которые засели повсюду. Здесь можно привести некоторые известные имена: Афшин – подавил восстание персидского еретика Бабека (816–837 гг.) в Азербайджане; Буга аль-Кабир (ум. в 862 г.) – сделал Армению вассальной провинцией; Буга аль-Шараби (ум. в 868 г.) – некоторое время был настоящим правителем Аббасидской империи; Рашид аль-Тюрки – возглавлял поход мусульманских войск в Верхний Египет (880 г.); Ашина – в 840 г. сел на трон; Итак (825–849 гг.) – губернатор Йемена и Хорасана; Вассаф (ум. в 867 г.) – генерал, затем камергер и, конечно, ибн Тулун – основатель Тулунидской династии в Каире, о которой речь впереди…

С такими людьми тюрки чувствовали себя всемогущими. Аль-Мутаваккил, изменив порядок наследования (хотел оставить трон младшему сыну), спровоцировал дворцовый переворот, был убит, и в 861 г. на трон гулямы посадили его старшего сына.

861 г. – весьма примечательная дата. С этого времени халифы утратили реальную власть, а тюркские гулямы перестали быть рабами, даже номинально. Они стали истинными хозяевами. Будучи зависимыми от них, избираемые ими, потомки Мухаммеда вынуждены были потакать их капризам под страхом смерти. Они склонили перед ними головы, что, впрочем, не мешало тюркам нередко убивать их. Теперь арабы не знали, как обойтись без столь опасных «служителей».

Получалось более чем странно: халиф не мог и часу удержать власть без тюркских гулямов, а те не могли господствовать в чужой стране без соизволения халифа. Условия, которые создали для них халифы, были роскошны: они получали содержание, выполняли привычную работу – воевали, подавляли восстания, служа халифам, а власть защищала их от народа, ведь для народа они оставались чужаками. Оторванные от родины, традиций, тюркские гулямы убивали халифов, грабили купцов, жестоко обращались с крестьянами. Но они были силой, ибо сабли были только у тюрок.

Общим между гулямами и арабами было лишь исповедание ислама, но этого оказалось достаточно, чтобы система Халифата уцелела.

Тюркские гулямы, взяв власть в свои руки, за 10 лет низвергли и убили четырех халифов. Однако гулямы были необходимы, так как только они смогли, в частности, подавить восстание зинджей – черных невольников из Африки (869–883 гг.).

К тому времени было бесполезно оставаться в Самарре. В 892 г. город был сдан на милость песков, а двор вернулся в Багдад.

Часто историки утверждают, что тюркские гулямы, обращенные в ислам, были искренними мусульманами и приняли арабскую цивилизацию. Возможен совершенно иной взгляд на сей счет. Хорошо известно, что потомки тюрков полностью арабизировались, так же, как знаменитый философ аль-Фараби (879–950 гг.). Существует утверждение Масиньона о том, что желание наемников Самарры совершить хадж было настолько велико, что для них построили уменьшенную копию священного камня Кааба в Самарре, что было неслыханным делом. Но служат ли эти факты убедительными доводами? Известно, что тюрки не отличались скорым принятием новых мировых религий, хотя, разумеется, по мере того, как они поступали на службу к мусульманам, начинали попадать под влияние новой веры. Принять ее было для них вопросом дисциплины, а следовательно, и чести. Присягнув на верность халифу, мусульманскому имаму, эти прирожденные воины считали себя обязанными исповедовать его веру. Приняв ислам, они от него не отступали, дисциплинированность побеждала их сомнения. Ислам, принятый ими окончательно, они исповедовали добросовестно, ничего не изменяя в нем и ничего не оспаривая, как и подобало людям, называющим цивилизацию «повиновением», а государственный закон – приказом. Тюрки вступили в суннитскую мечеть не как смиренные неофиты, а как рекруты – по-военному, – не склонив головы, в полном вооружении, – что возмущало арабов, так как это противоречило их правилам. Но арабам пришлось смириться с тюркскими нравами.