Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

Были также и греческие епископы, именно в Малой Азии, которых возмущало искаженное поклонение иконам и которые противополагали ему почитание Бога Христианами в первые века, когда не существовало никаких священных изображений. Тогда язычники укоряли христиан в том, что их религия и бедная, и плебейская, что у них нет ни храмов, ни алтарей, ни прекрасных статуй, и на это христиане отвечали так: «Думаете ли вы, что, не строя ни храмов, ни алтарей, мы держим в тайне Того, кого мы чтим? Но к чему нам выдумывать изображения Бога, когда сам человек поистине есть образ Бога? Зачем нам строить храмы, когда и весь мир созданный самим Богом, не может вместить Его в себе? Мы, люди, можем селиться всюду на земле, а Всемогущего Бога мы должны заключить в крошечную келью? И не будет ли лучше, когда мы сами проникнемся Богом и будем носить Его в глубине нашего сердца?» Но времена Минуция Феликса миновали; насмешки и изобличения исходили теперь уже не от христиан, а от язычников. В начале IV века Илиберрийский собор нашел опасным допущение икон в церкви и воспретил его; но в VI веке такое постановление уже не могло бы состояться.

Излишне говорить о том, что в начале VIII века изображения и статуи Христа, Девы Марии и святых уже имелись во всех христианских землях. До V века исповедание христианского учения не было связано с почитанием каких-либо изображений, и даже символ креста получил общее признание только много времени спустя после Константина; но с той поры фантазия Востока, отдавшаяся образному воспроизведению святых, вышла из всяких границ. Чудотворные иконы, лики Христа Спасителя и Девы Марии как нерукотворные, таинственные отпечатки, полученные самим оригиналом или воспроизведенные, одни — ангелами, другие — апостолом Лукой, появлялись то в том, то в другом городе Азии или Европы, и пилигримы толпами шли в те церкви, о которых было известно, что они обладают подобными прибыльными для церквей изображениями.

Запад последовал этому примеру востока, и в церквях уже в VI веке имелись иконы и статуи святых. Но от этих специальных изображений, собственно икон, следует отличать те изображения Христа и святых, которые давно воспроизводились в катакомбах, на триумфальных арках и в абсидах базилик. Вообще в римские церкви не допускались только такие изображения, содержание которых составляли мучения святых; среди вышеупомянутых, известных нам до сих пор, более ранних произведений мы не найдем ни одного изображения, воспроизводящего мучения того или другого святого; такого рода изображения появились гораздо позднее, когда чувство было, по-видимому, притуплено и могло быть возбуждено только более грубыми образами. Живопись катакомб и скульптура древнехристианских саркофагов также нигде не воспроизводят страстей Христа; и та и другая изображают Спасителя или поучающим своих учеников, или творящим чудо. Рим обладал святыми мощами, и они составляли предмет его гордости; это обстоятельство должно было в самом Риме надолго отдалить или ограничить почитание чудотворных икон; но когда Эдесса, Панеас, Иерусалим и другие города Азии прославились тем, что в них имеются подлинные изображения Христа, Рим уже не мог оставаться позади этих городов, и возможно, что платок Вероники был выставлен публично уже в VII веке. При Григории I Рим был уверен в том, что обладает подлинными изображениями Христа, Девы Марии и апостолов Петра и Павла, и этот папа отправил копии с названных изображений епископу Секундину; однако, посылая их, он счел нужным оговориться, что таким изображениям молиться не следует и они должны служить только известным напоминанием. Просвещенные епископы Галлии относились неодобрительно к совершавшемуся на их глазах уклонению в идолопоклонство и справедливо опасались, что суеверная толпа вернет христианство снова к языческому культу. Серен в Марсели однажды решил уничтожить в своей церкви иконы некоторых святых, и Григорий писал этому епископу: «Усердие, с которым ты стараешься помешать людям молиться творениям рук человеческих, заслуживает похвалы, но я нахожу тебя неправым в том, что ты уничтожаешь изображения. Живопись допущена в церкви ради того, чтобы всякий неграмотный мог узреть в стенных картинах то, чего он не может понять в писании». Так понимал назначение икон

Григорий и на его авторитет могли ссылаться папы, стоявшие за употребление их. Но большинству был чужд этот трезвый взгляд, и почитание икон приняло характер слепого поклонения тому, что изображалось на них. Несметное число мастеров, главным образом монахов в монастырях, изготовляло массами изображения святых, и церкви, в распоряжении которых были наиболее чудотворные иконы, продажей копий с них получали значительные доходы. Произведения живописи значительно преобладали над произведениями скульптуры, и это обусловливалось тем, что скульптура в своем развитии значительно отстала от живописи, частью вследствие отвращения первых христиан к статуям, частью вследствие других причин. Но хотя в Риме в начале VIII века в процессиях еще не носили фигур, сделанных из дерева, тем не менее в церквях было достаточно золотых, серебряных и бронзовых статуй Христа, Девы Марии и апостолов; знаменитая же бронзовая статуя св. Петра находилась в атриуме базилики этого апостола с V века, и уже в то время верующие прикладывались к ноге этой статуи, подобно тому, как некогда лобзали известную бронзовую статую Геркулеса в храме в Агригенте, у которой, по словам Цицерона, подбородок был отшлифован пламенными поцелуями набожных людей.

Мы уже говорили о знаменитой статуе апостола в истории Льва I и возвращаемся к ней здесь потому, что она в особенности возбудила к себе негодование императора-иконоборца, тогда как папа Григорий II дорожил ею, как предметом, который глубоко чтится Римом. Эта статуя была поставлена в то время в монастыре Св. Мартина возле базилики Св. Петра и почиталась римлянами-христианами как палладиум города в той же мере, в какой их предки-язычники почитали некогда статую Победы. Статуя изображает апостола в сидячем положении; правая рука поднята для благословения, леия держит ключи. Происхождение этой статуи неизвестно, но сна все-таки древняя, преисполнена энергии и красиво драпирована. Хотя нельзя предположить, что она перелита из статуи капитолийского Юпитера, и более чем сомнительно, что она представляет только видоизмененную статую какого-нибудь императора или консула, но стиль ее во всяком случае не византийский, а скорее античный и такой же прекрасный, какой мы встречаем в скульптурах лучших христианских саркофагов или в той мраморной статуе Ипполита, которая находится в настоящее время в христианском музее Латерана.