Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

Если бы сенат существовал в то время как коллегия, нет сомнения, что титул сенатора был бы в употреблении; мы, однако, не встречаем этого титула ни в одном из письменных памятников того времени; в своих письмах папы говорят об оптиматах, но никогда — о сенаторах. Если бы, далее, сенат имел значение представительного органа всей аристократии или совещательной по политическим делам корпорации при папе, мы, без всякого сомнения, нашли бы, что сенаторы являлись действующими лицами повсюду, где дело шло о важнейших интересах Рима, как, например, при избрании папы и в деловых сношениях с дворами Павии, Франции и Константинополя. Но как во времена Григория, так точно и в VIII веке нигде нет речи о сенаторах. Среди послов пап при дворах и папских уполномоченных по приему городов и установлению границ мы видим аббатов, епископов, придворных должностных лиц первого ранга, как, например примицерия нотариусов, саккеллария и номенклатора, и иногда — герцога; а в свите, сопровождавшей этих лиц в наиболее важных путешествиях, значатся, кроме клира, одни только оптиматы милиции; точно так же никогда не упоминается сенат и в тех случаях, когда посольство отправлялось с просьбой о помощи от имени всех классов Рима.

Таким образом следует признать, что римский сенат в его древней форме уже совсем не существовал, и мнение тех, которые полагают, что в VIII веке сенат еще сохранялся как городская курия или собрание декурионов, не может быть доказано. Упоминание о консулах, часто встречающееся в римских первоисточниках уже VIII века и еще более — последующих столетий, послужило основанием для выдающихся исследователей видеть в этих консулах декурионов или старейшин сената и таким образом придумать некоторую городскую коллегию, которая была названа этими исследователями Consulare. Но сан консула в описываемую эпоху вовсе не включал в себя такого рода деятельности; он был жалуем как милость или за деньги императорами еще в VI и VII веках, а позднее середины VIII века, вероятно, также папами, и не только в Риме, но и в Равенне, в Неаполе, в Венеции и даже в Истрии. В той же мере, в какой сан патриция встречался все реже, сан консула, наоборот, становился все более распространенным и постепенно утратил, наконец, свое значение. О сане патриция мы упоминали в последний раз, говоря о герцоге (dux) Стефане, которому в 743 г. Захария, уезжая к Лиутпранду, поручил начальство над городским войском. Затем этим саном были облечены уже исключительно Пи-пин и Карл как государи, которым была вверена защита церкви и принадлежала верховная судебная власть. Напротив, консульский сан римляне сохраняли по традиции от предков; знатные люди украшали себя этим титулом, обычно прибавляя к нему еще Eminentissimus; дети наследовали его, вероятно, так же, как сан герцога, а в одном случае этот титул оказывается распространенным даже на всю римскую знать вообще. Сан консула нередко встречался как в Риме, так и в Неаполе в сочетании с титулом герцога (dux), причем этот последний титул, а не первый, ставил лицо в высший ранг. Далее, сан консула стал настолько распространен, что в IX веке оказался присвоенным каждому должностному лицу, особенно судебного ведомства. Таким образом титул консула обратился просто в чиновнический титул, и мы встречаем таких консулов, как, например, consul et tabellio, consul et magister censi, consul ex meniorialis, а в IX веке даже consul et negotiator.

В византийскую эпоху высшие судебные и административные посты замещались распоряжением экзарха: он назначал герцога, который являлся начальником войска и правителем Рима и герцогства, и затем судей (judices), на которых возлагалось «управление городом»; под судьями следует понимать и собственно судей, и финансовых должностных лиц. И те и другие были подчинены герцогу, а в последней инстанции — префекту Италии. Но когда впоследствии папы стали властителями экзархата и Рима, назначение сказанных должностных лиц перешло к папам, последние стали посылать в Равенну и Пентаполис своих actores, т. е. административных лиц, которым под различными титулами была присвоена также и судебная власть. Точно так же и в Риме папы своей властью назначали высших лиц магистрата, судей, префекта города и военачальников, и это не подлежит никакому сомнению. С того времени, как должность герцога Рима, существовавшая еще в 743 г., оказалась упраздненной, папы стали считать самих себя правителями города. Поэтому мы находим в Риме уже не одного герцога, а многих, и эти должностные лица (несколько раз упоминаемые в VIII веке) являются часто, хотя и не всегда, также в роли администраторов города. Вообще со времени Пипина гражданское управление Рима выполнялось судьями и должностными лицами, которые стояли к папе в том же подчинении, в каком они находились раньше по отношению к экзарху, заступавшему на место императора. Но мы еще раз заметим, что Рим, находясь под властью папы как местного государя, хотя и не имел политической самостоятельности, тем не менее продолжал существовать как самоуправляющаяся община. Начала городского устройства, погибшего с падением империи, явились многообещавшими зародышами будущего в милиции, школах и цехах — этих важнейших установлениях того времени, бывшего переходом к средневековому муниципальному устройству.

Знатные люди, выдававшиеся своим положением, происхождением и богатством, управляли в качестве патронов, судей и военачальников и войском, и народом. В руках этих лиц было сосредоточено все влиятельное значение, и история города яснее, чем все другое, доказывает господство аристократов, совпадавшее и с устройством милиции, и с иерархией должностных лиц. Класс оптиматов вовсе не является корпорацией наследственных патрицианских фамилий; хотя иной римлянин и мог с гордостью ссылаться на существование в его роде и консулов, и герцогов, тем не менее мы не находим ни следа тех групп знатных фамилий, которые мы видим в позднейшие годы Средних веков. Древние роды сенаторов и консуларов вымерли, новые же только что еще создавались; те оптиматы, которых мы встречает в описываемую эпоху, были таковыми в силу занимаемого ими положения в церкви и в республике, а не вследствие их принадлежности к тому или другому роду. Власть этих оптиматов, как judices de militia, конечно, возрастала, когда они, как герцог Тото, были еще, кроме того, владельцами обширных земель и большого числа колонов. Занимая все важные посты при дворе папы — его министров, в милиции патронов , герцогов и трибунов, в юстиции — судей, эти оптиматы, без сомнения, ведали городским управлением под председательством, вероятно, префекта города. Хотя сената уже не существовало, тем не менее нельзя представить себе, чтобы город мог существовать без магистрата, ведавшего общественными делами и распоряжавшегося городскими средствами, которые получались с имений и налогов; точно так же нельзя допустить, чтобы Рим существовал без общинного совета, пополнявшегося выборами. Но так как уже с VII века Рим сохранял свою самостоятельность благодаря именно городской милиции, и только организация этой последней порождала в гражданах города чувство силы и сознание своего общественно-политического существования и своих прав, то начальники этой милиции оказались вместе с тем представителями граждан вообще и образовали городской совет. Таким образом можно признать, что муниципальный строй Рима в описываемую эпоху был военно-олигархическим.