Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

В таком положении были дела в Верхней Италии, когда государь и сенатор всех римлян покинул арену истории. Альберик умер в Риме в 954 г. в расцвете своих сил. День и месяц его смерти неизвестны. Судьба была к нему милостива, не дав ему возможности быть личным свидетелем того, как его отчизна снова подпала под императорское иго. Почувствовав приближение своей кончины, Альберик поспешил к Св. Петру (так сообщает летописец сорактский) и здесь, перед исповедальней апостола, взял клятву с знатных римских людей, что они по смерти Агапита изберут папой Октавиана, сына и наследника Альберика. Во всем этом мы не сомневаемся: Альберик своим ясным умом не мог не понимать, что отделение светской власти от папства не может долго продолжаться в Риме. Между тем в папстве при Агапите уже зародилась надежда укрепиться с помощью Германии, и раньше или позже Оттон I должен был стать повелителем Рима. Все это понимал Альберик. Но на что был способен он сам, того продолжать не мог его сын, еще сохранявший в себе много детского и наделенный посредственными способностями. Принудив римлян возложить на сына папскую тиару, Альберик мог надеяться, что, по крайней мере, таким образом сохранит власть над Римом в своей семье.

Если мы примем во внимание, что правление Альберика продолжалось 22 года, в течение которых сменились 4 папы, что оно способно было противостоять серьезным притязаниям церкви, внутренним раздорам, создаваемым привыкшими к безначалию знатью и народом, постоянным нападением могущественных внешних врагов, что, наконец, государственная власть Альберика по смерти его перешла к его юному сыну, мы должны будем отвести этому «сенатору» одно из самых почетных мест среди всех римских граждан Средних веков. С именем Альберика неразрывно связана слава Италии той эпохи; он был истинным мужем, достоин был быть римлянином и вполне заслужил у своего времени титул Великого, который, по-видимому, был дан ему его потомками, гордившимися своим происхождением от такого предка. Род Альберика не угас с ним и его сыном Октавианом, но размножился многими ветвями и в XI веке во второй раз приобрел власть над Римом в лице графов Тускуланских.

По смерти Альберика его юный сын от Альды Октавиан беспрекословно был признан государем и сенатором всех римлян. Таким образом Октавиан унаследовал светскую власть в той форме, в какой она была установлена его отцом. До нас не дошли римские монеты времени Октавиана, но, несомненно, что он также чеканил ее со своим именем и титулом. Октавиану едва ли было 16 лет, когда он стал властителем Рима. Движимый гордостью и честолюбием, Альберик дал своему сыну имя Октавиана, тая, может быть, смелую надежду, что в его род с этим именем перейдет и императорский сан. Но Альберик заблуждался в этом отношении: папские притязания уже при Агапите стали получать больше поддержки, а извне грозила германская сила. Альберик назначил сам своему сыну папскую тиару, желая вернуть ей светскую власть, и таким образом направил историю Рима по старому руслу.

Осенью в 955 г. Агапит II умер, и юный государь римлян стал папой. Кроме летописца сорактского, ни один из историков не упоминает о том, что Октавиан получил какое-нибудь духовное образование, и мы также не знаем, был ли он облечен каким-либо духовным саном до того, как занял престол Петра. Ставши папой, Октавиан сменил свое императорское имя на имя Иоанна XII. С той поры перемена прежнего имени при возведении в сан папы стала правилом. С соединением в лице наследника Альберика и светской, и духовной власти вся революция 932 г. сводилась лишь к тому, что на престоле Петра оказался член господствовавшей знатной фамилии, которая надеялась сделать этот престол своим наследственным достоянием. Но склонность Иоанна быть светским властителем значительно превышала готовность его нести духовные обязанности, и две природы в нем, одна Октавиана, другая Иоанна XII, вели неравную борьбу. Заняв место еще несозревшим юношей, — место, которое давало ему право на всемирный почет, — Иоанн XII утратил всякую рассудительность и отдался самой распущенной чувственности. Его латеранский дворец обратился в место веселья и гарем; знатное римское юношество стало его излюбленным обществом. Некогда Калигула возвел в сан сенатора свою лошадь; папа Иоанн XII совершил посвящение в диаконы в конюшне, вернувшись вероятно, пьяным с пиршества, на котором с языческим юмором воздавал хвалу древним богам.

Состояние Рима в первые годы понтификата Иоанна XII известно нам лишь в неясных чертах. Неразумный юноша не следовал осторожной политике своего отца и, будучи государем и вместе папой, решил пуститься в большие затеи и распространить свою власть далеко на юг. Собрав под своим знаменем римлян, тосканцев и сполетинцев, Иоанн двинулся походом против Пандульфа Беневентского и Ландульфа II Капуанского, но, напуганный движением на помощь им Гизульфа Салернского, принужден был вернуться обратно и заключил с последним мир в Террачине. Папское величие дразнило воображение Иоанна; но, унаследовав от своего отца некоторую смелость, он не имел его мудрости. Ему хотелось и как папе казалось должным приложить старания к тому, чтобы восстановить церковное государство во всем его объеме. Ради возвращения экзархата Иоанн неосторожно выступил во главе германской партии против Беренгара; между тем его собственной власти в Риме грозила опасность, так как римляне уже не чувствовали над собой сильной руки Альберика. Политику отца, в которой прочность власти достигалась ограничением ее известными пределами, Иоанн как папа продолжать не мог; таким образом строй, созданный Альбериком, рушился, и Иоанн XII увидел себя наконец вынужденным ради сохранения своих светских владений призвать короля Оттона. Как Октавиан, сын Альберика, еще мог бы быть силен в Риме, но как Иоанн XII он внушал к себе ненависть и был слаб. Мы видим здесь, какое особенное влияние имело на положение пап сочетание в них сана короля и сана священника.

В это время Беренгар и Адальберт, воспользовавшись тем, что король Оттон был занят в далекой Германии борьбой со своими восставшими детьми и с венграми, решили подчинить своей власти непокорных графов и епископов Ломбардии. Враги этих государей, принадлежавшие к германской партии, и в особенности злостный Лиутпранд, которому Беренгар нанес какое-то оскорбление, изображают их в сам ых мрачных красках. Жену Беренгара Виллу ненавидели за ее корыстность; однако все, что делали оба короля с целью упрочить свою власть, ничем не отличалось от того, что позволяли себе делать их предшественники и позднее сами немецкие короли. После внезапной смерти Лиудольфа, которого его отец Оттон отправил в Италию, чтобы обуздать Беренгара, последнему, казалось, уже нечего было опасаться, и он стал угрожать Эмилии и Романьи. Чтобы защищать эти патримонии, Иоанн XII был слишком слаб. И вот сын того самого Альберика, который некогда отказал Оттону в доступе в Рим, в 960 г. призвал германского короля в Рим. К послам Иоанна присоединились послы многих графов и епископов Италии; в их числе был Вальберт, архиепископ Милана, отправившийся лично к Оттону. То же самое сделал Отберт, родоначальник фамилии Эсте.