Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

Императрица Агнесса, дочь того самого Вильгельма, герцога Аквитанского, которому некогда ломбардцы предлагали корону, заступила в качестве правительницы на место своего сына, Генриха IV, едва достигшего тогда шестилетнего возраста. Положение ее было более сложно, чем то, в котором раньше находилась Феофано; помимо того, Агнесса оказалась и менее талантливой, чем Феофано. Ближайшим советником Агнессы предстояло быть папе, так как император, умирая, оставил на его попечение империю и своего наследника. Устроив германские дела со всей заботливостью и обеспечив ребенку наследование, Виктор должен был затем вскоре же вернуться в Рим как имперский наместник Италии. Именем императора папа правил (это был редкий случай!) здесь всеми землями короны и, как герцог, всю свою жизнь управлял так же Сполето и Камерино. Только для могущественного Готфрида не существовало теперь никакой ограничивающей верховной власти. Привлечь его возможно скорее на свою сторону было необходимо для Виктора, и уже в декабре 1056 г. на сейме в Кельне ему удалось установить мир между императрицей и Готфридом.

Достигнув от имперской власти признания своих прав на обладание землями маркграфа Бонифация, Готфрид мог вернуть в Италию свою жену и падчерицу Его могущественное положение, мало отличавшееся от положения короля, давало ему возможность оказывать на дела церкви еще большее влияние, чем то, какое некогда имели герцоги Сполетские. Готфрид считал себя патрицием Рима и полагал поэтому, что право руководить избранием папы и утверждать папу принадлежит ему; нет сомнения, что императрица Агнесса возвела его в Кельне если не в сан именно патриция, то, во всяком случае, в сан несменного и полномочного представителя своего в Риме и охранителя интересов папства. Такое же положение раньше занимал герцог Бонифаций.

Весной 1057 г. Виктор II опять был во Флоренции и постарался упрочить свою связь с этим лотарингским родом. Еще до того брат Готфрида Фридрих был утвержден Виктором в сане аббата Монте-Касино; в этот раз во Флоренции 14 июня Виктор возвел Фридриха в сан кардинала-священника церкви Св. Хризогона в Транстеверине. Гильдебранд решил, что этот лотарингец должен быть папой, ставя между Римом и Германией могущественную фамилию, которая только с виду примирилась с германской империей. Гильдебранд надеялся, что таким образом ему удастся достигнуть независимости церкви.

С великой пышностью вступил новый кардинал в Рим, где его встретили со всеми почестями как брата самого могущественного государя Италии. Приняв под свою власть церковь Св. Хризогона, Фридрих поместился на Палатине среди его древних развалин, в монастыре Santa Maria in Pallara, где в то время уже основались бенедиктинцы Монте-Касино. Но не успел Фридрих покончить со всем этим, как пришло известие, что Виктор II умер. Таким образом рушилась единственная опора имперской власти в Италии, и лотарингский дом придвинулся сразу к вершине своего могущества. Со смертью последнего папы из числа ставленников императора, в регентство слабой женщины, можно было отважиться на попытку провести избрание папы независимо от имперской власти. И естественно, что на эту попытку мог решиться только лотарингский кардинал, так как он один был достаточно могуществен, чтобы оказать сопротивление германской короне.

Римляне немедленно пожелали иметь папой Фридриха — человека княжеского происхождения, выдающегося ума, твердого характера и полного сил, хотя Гильдебранда, которого сам Фридрих для видимости выставил кандидатом, еще не было в Риме. Сгорая от нетерпения, знать, духовенство и народ устремились 2 августа на Палатин; могущественный кардинал был отведен в церковь S.-Pietro ad Vincula и здесь поспешно избран и провозглашен папой под именем Стефана IX.

Затем избранник торжественно вступил во владение Латераном и 3 августа в базилике Св. Петра был уже посвящен в сан папы. Очень многие римляне охотно подали свой голос за человека, который принадлежал к княжескому роду, был преследуем германским императором и доставлял им после долгого промежутка времени первый случай избрать папу так же свободно, как и прежде. Избрание Фридриха папой сделало влияние лотарингцев неограниченным.

Маркграф тосканский присоединил к своим владениям так же Сполето и Камерино и таким образом сосредоточил в своих руках все земли от Мантуи и Феррары до римской области. Не было ли проще всего предположить тогда, что новый папа возложит на своего брата императорскую корону и что ради именно этой цели он и получил свой сан от Готфрида?

Весть о смерти Виктора повергла германский двор в печаль; весть же о свободном избрании Стефана вызвала в нем негодование. Но двор был слишком слаб, чтобы с должной энергией потребовать восстановления нарушенных прав патрициата которые были предоставлены римлянами не только Генриху III, но и его преемникам. Несколько времени спустя Стефан IX отправил Гильдебранда в качестве своего нунция в Германию, где этот искусный дипломат должен был представить двору извинения и дать успокоительные обещания. Еще раньше Стефан возвел Гильдебранда в сан архидиакона, первый по рангу при папском дворе. Тем не менее, предвидя возникновение раздора между германским двором и Святым престолом, Стефан поспешил собрать вокруг себя наиболее отважных борцов. Действительным политическим главой партии реформы был Гильдебранд, ее же ревностным пророком — Петр Дамиани, которого Стефан пригласил в Рим как кардинала-епископа Остии. Появление этого монаха, его стремление и деятельность заслуживают некоторого внимания, так как они представляют крупный фактор в ходе событий, с которыми неразрывно связана история города Рима того времени.

Мы видели, что в те времена, когда нравственность среди духовенства падала, появлялись святые люди, спасавшие церковь от окончательного падения. Такими людьми были Одон Клюнийский, Ромуальд и св. Нил; в XI веке мы так же встречаем подобных людей. Бенедикт IX нашел свою антитезу в лице святого, который принадлежал тому же времени. Забывшие Бога епископы предавались языческим оргиям, а в кельях, устроенных в непроходимых горах, монахи-анахореты лежали распростертыми в благоговейном экстазе, отрекшись от мира, они искупали грехи человечества добровольно наложенными на себя епитимьями. В этих кельях, пещерах благочестия, обитали младшие пророки, никому неизвестные; свидетелями подвижничества их могли быть только горный житель да поселянин. Эти тысячи отшельников, однако, были только нижними ступенями пирамиды; более одаренные натуры подымались выше, приобретали влияние в широких общественных кругах и вели людей к тому, что они отдавали римской церкви и свою душу, и свое состояние. Одному и тому же веку принадлежит Доминик ди Сора, Бруно, епископ Сени, Гуальберт Валломбросский, Гвидо, аббат Помпозы, и Петр Дамиани. Последний отличался выдающимися способностями; не будучи творцом и практическим деятелем первых времен монашества, он представлял собою силу, которую дает мистический энтузиазм. Искусно пользуясь этой силой, Гильдебранд разжигал в людях религиозный фанатизм и в то же время сам, с холодным и тонким расчетом, сооружал свою систему иерархии.