Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

Момент, избранный для лишения короля права инвеституры, был, по-видимому, благоприятен, так как Генриха жестоко теснили саксы. Но победа, одержанная в июне 1075 г. при Унсгруте, развязала Генриху руки, и он почувствовал себя королем. Милан, Равенна, Рим и норманны оказывались как бы естественными союзниками короля; под руководством людей, более искусных, чем Ченчий, Виберт и кардинал Гуго, снова отпавший от церкви, против Григория мог бы быть создан грозный союз. В Милане королевская власть была восстановлена. Несколько лет длилась в этом городе междоусобная война патаров; но наконец знать и народ восстали против невыносимой тирании Эрлембальда. Знаменитый капитан был убит в уличной схватке и пал со знаменем св. Петра в руке. По просьбе миланцев Генрих назначил архиепископом миланским Тедальда. Григорий, при дворе которого оставался изгнанный из Милана архиепископ Атто, не мог помешать этому назначению. Тедальд был объявлен низложенным, но влияние Григория на Милан было уже утрачено со смертью Эрлембальда.

Самым деятельным противником Григория был Ченчий, глава всех недовольных в Риме. У префекта города нашлось достаточно мужества, чтобы возбудить судебный процесс против этого разбойника; но не нашлось такого человека, который решился бы привести в исполнение смертный приговор, произнесенный над Ченчием; даже Матильда оказалась его заступницей. Ченчий представил заложников, его башня была разрушена, и некоторое время после того он ничем не заявлял о себе, Но этим временем он готовил отмщение. Увидев, что разрыв папы с Генрихом неизбежен, Ченчий замыслил низвергнуть Григория с папского престола. От имени римлян Ченчий предложил Генриху овладеть Римом и обещал выдать Григория пленным. Многие надеялись на то, что покушение на жизнь или на свободу папы так же как во времена первого иконоборства, положит конец всякой борьбе. Неизвестно, принимал ли Генрих участие в этом замысле; но фактически заговор не был поддержан ни ломбардами, ни норманнами, ни королем и оказался не более как простым разбоем бандита; тем не менее место и время, избранные для этого разбоя, делали его особенно гнусным.

Сцена, разыгравшаяся в Рождество 1075 г., является одним из самых ужасных эпизодов в истории Рима Средних веков. В сочельник папа служил обычную обедню в подземной церкви S.-Maria Maggiore; в это время раздаются крики и шум оружия, и затем в церковь врывается Ченчий с мечом в руке, в сопровождении магнатов, участников заговора. Схватив избитого и израненного папу за волосы, Ченчий вытаскивает его из церкви, взваливает на лошадь и среди ночной тишины мчится с ним по улицам Рима в свой дворец-башню в округе Parione. В городе немедленно подымается тревога; колокола бьют в набат; народ хватается за оружие; священники в ужасе запирают алтари; милиция спешит занять городские ворота; толпы людей с зажженными факелами бегут по всем улицам города, но папы нигде не находят. По утру народ собрался на совещание у древнего Капитолия; казалось, снова наступили времена Каталины с его заговором. Наконец пришла весть, что папа заключен в башню Ченчия. Одинокий, израненный и обреченный на поругание, Григорий действительно находился здесь, так как Ченчий не имел возможности увезти его из города. Разбойник потребовал, чтобы ему были отданы в ленное радение лучшие имения церкви; его вассалы подвергали папу оскорблениям, а необузданные сестры Ченчия осыпали папу ругательствами, среди которых, вероятно, не раз было упомянуто имя Матильды; несмотря на все это, Григорий не потерял своего достоинства. Партия Ченчия, рассчитывавшая призвать Рим к свободе, не нашла никакой поддержки; попытка этой партии вызвать восстание была скоро подавлена, и рассвирепевший народ бросился брать приступом башню Ченчия, чтобы освободить Григория. Видя себя погибшим, Ченчий просил о пощаде, а, быть может, и потребовал ее, оказав вооруженное сопротивление. Папа пощадил врага и обещал ему полное отпущение грехов, если он совершит паломничество в Иерусалим и вернется оттуда покаявшимся. Величие духа и благородство характера Григория, может быть, никогда не проявлялись так ярко, как в эту ночь под Рождество и в следовавшие затем дни. Он сдержал свое слово даже по отношению к Ченчию, который покушался на его жизнь и которого он спас от ярости разгневанного народа. Освободив Григория, народ торжественно проводил его обратно в церковь S.-Maria Maggiore, и прерванная обедня была окончена этим замечательным человеком, более счастливым, чем Лев III. Затем дома Ченчия и его сторонников были разрушены народом, а сам он и его родня бежали. Не думая вовсе о паломничестве в Иерусалим, Ченчий разместился в одном из своих замков в Кампаньи, собрал вассалов и тех магнатов, которые были недовольны Григорием, и принялся безнаказанно опустошать церковные домены.

Такую полную противоречий судьбу пришлось испытать величайшему из всех пап. Весь мир трепетал перед ним, и короли преклонялись к его ногам, а возмутившиеся римляне волочили его за волосы. Он внушал страх своим коронованным противникам, но был бессилен перед самыми презренными из своих врагов; в глубине своей души он не мог не вспомнить изречении Соломона о суете всякого земного величия.

Ночь покушения на жизнь Григория создала ему славу человека несокрушимой воли и окружила его ореолом мученика. В то же время в римском народе сказались ясно его преданность к Григорию и преклонение перед его гением. Эта поддержка со стороны народа была важна для Григория и подняла его дух. Затем друзья Григория могли уверить его в том, что покушение на него было произведено не без участия Генриха; таким образом, единственным результатом этой безумной выходки была утрата последней надежды на возможность соглашения. Разгневанный Григорий отбросил в сторону всякое колебание, если только оно еще было в нем, и решил пойти навстречу самому могущественному из своих противников. Вопрос сводился теперь к тому, чтобы заставить светскую власть преклониться перед декретами церкви. Борьба между Генрихом IV и Григорием VII, представителем государства и представителем церкви, является, может быть, самой замечательной драмой, которую когда-либо создавала политическая история.

Преисполненный самодовольства после победы над саксами, юный Генрих не считал нужным вспоминать о данных им раньше обещаниях. Он продолжал, как и прежде, продавать церковные места и приблизил к своему двору отлученных от церкви советников. Эти обстоятельства и послужили Григорию поводом к тому, чтобы сделать решительное нападение на Генриха. Последнее письмо Григория к королю было, по существу, вызовом хитрого и умного противника, который в тиши готовился к битве. Григорий потребовал от короля полного покаяния в грехах; но, не ограничиваясь этим, он еще настаивал на том, чтобы король представил ему свидетельство, в котором подписью какого-нибудь епископа было бы удостоверено, что король действительно покаялся. Открыто и смело Григорий давал понять Генриху, что его может постигнуть участь Саула. Римские легаты еще раньше были отправлены в Гослар; они объявили королю, что он должен покаяться в своих грехах и что в случае, если он не исполнит этого требования, он будет отлучен от церкви.