Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

Иннокентий IV поспешил отнять у наследников Фридриха II Апулию и Сицилию, на которые он смотрел как на выморочные церковные лены. Он обратился к сицилийцам с увещанием возвратиться под власть церкви, которая предоставляла им вольности и льготы; к немцам — чтобы они стояли за короля Вильгельма, которому он обещал императорскую корону, тогда как против ни в чем не повинного Конрада он велел всюду проповедовать крестовый поход. Гвельфские города призывали папу в Италию; 19 апреля 1251 г. он выехал из Лиона, где соперник Конрада король Вильгельм праздновал вместе с ним Пасху. Богатый торговый город распался с папской курией после ее шестилетнего в нем пребывания, не предвидя, что через 50 лет папа снова появится здесь же для своего коронования и чтобы приготовить папам на 70 лет пребывание на тех же ронских берегах.

Иннокентий ехал через Марсель и Ривьеру в Геную. Беглец 1244 г. снова появился в своем отечестве, окруженный пышным блеском, как победитель императорской власти. Граждане гвельфских городов стремились к нему навстречу во время его долгого путешествия по Ломбардии, и пятнадцать тысяч монахов и священников торжественно встретили его перед Миланом, тогда как бесчисленные толпы народа, стоявшие шпалерами вдоль пути за 10 миль от города, образовали почетный кортеж торжественному шествию папы. Гвельфские республики принесли Иннокентию IV как папе клятву на верность, но они требовали большого вознаграждения за военные издержки, медлили с возвращением бывших церковных имуществ и показывали, что они не согласны променять императорское иго на владычество церкви. Они воспользовались ее борьбой с империей, чтобы при помощи своего великого союзника сделаться независимыми от императора, и теперь церковь находила, что они сделались независимыми и от папы. Со своей стороны гибеллинские города и владетели только временно были удручены переменой в курсе дел; император умер, но его принцип оставался жив, и могущественные вожди Паллавичини и Эццелин еще победоносно поддерживали его. Дух свободы, возбужденный Штауфенскими императорами во время их борьбы, оставался сам в себе неизменным. Папа, возвратясь, увидел иную Италию, чем была та, которую он покинул, и должен был признать вообще, что великая цель Гильдебранда и Иннокентия III привести весь итальянский полуостров под пастырский жезл св. Петра была недостижима.

Летом он поехал через Брешию, Мантую и Феррару в Болонью, где несчастный Энцо слышал из своей тюрьмы радостные крики, сопровождавшие въезд ненавистного врага его великого отца. В начале ноября он отправился дальше в Перуджию, но не решился вступить в Рим. Хотя один сенатор когда-то настойчиво призывал его, но он боялся буйного упорства римлян, которые после смерти императора имели мало оснований держаться гвельфского направления. Папе дали понять, что они обратятся к нему с безмерными требованиями, как только он осмелится появиться в Латеране. Он решил основать свое местопребывание в Перуджии.

Между тем молодой тарентский князь чувствовал, что на него возложено бремя, для которого он являлся слишком слабым. Манфред Ланчиа, родившийся в 1232 г. был сын Фридриха от Бланки Ланчиа, прекрасной и благородной женщины из пьемонтского рода. Современники называют его незаконным сыном, чем он и был, так как имеются лишь слабые основания для поддержания мнения, что Фридрих узаконил свой союз с матерью Манфреда. Он женил его в 1248 г. на Беатрисе, вдовствующей маркграфине Салюццкой, дочери Амадея, графа Савойского, и завещание императора, в котором он не упоминает о своих других побочных сыновьях, Энцо и Фридрихе Антиохийском, доказывает, что он признавал за сыном Бланки право на наследство после своих законных сыновей. Природа одарила Манфреда умом и красотой, а самое заботливое воспитание дало ему знания и хорошие манеры. Все современники описывают его как превосходного человека, великодушного, щедрого, веселого, певца и трубадура и как прирожденного короля. И он скоро прославил свое имя в мире. Если папа надеялся, что после смерти Фридриха города Апулии и Сицилии тотчас же водрузят знамя св. Петра, то он ошибался. Волшебная сила имени и могущества великого императора не умерла в них вместе с ним. Только некоторые бароны и города, в том числе, конечно, Капуя и награжденный от папы обширными льготами Неаполь, объявили себя на стороне церкви.

В затруднительном положении, в котором Манфред оказался вначале, он обратился к Иннокентию с мирными предложениями, но наместник Конрада IV должен был отклонить требование безусловной покорности, за которую папа давал ему Тарент в качестве церковного лена. Искусными и быстрыми передвижениями он усмирил мятежников в Апулии, собрал вокруг себя немецкие наемные войска рыцарскими военными подвигами приобрел уважение своему имени и скоро с угрожающим видом явился перед Неаполем.

После смерти императора Манфред пригласил своего брата Конрада перейти через Альпы, чтобы вступить во владение своей наследственной землей Сицилией. Молодой римский король последовал политическим идеям своих предков и зову Манфреда: он собрал войско, созвал парламент в Аугсбурге, назначил своим наместником баварского герцога Оттона, на дочери которого, Елисавете, он был женат, и в октябре 1252 г. явился в Ломбардию, где Эццелин и другие гибеллины встретили его с почетом в Вероне. Он произвел здесь и в Джотто смотр гибеллинским силам, которые были еще довольно значительны; затем решил идти в Апулию, чтобы сначала укрепить за собой наследственные земли, а затем оттуда вернуться в Северную Италию. Союз романьольских, умбрийских и тусцийских городов преградил ему дорогу сухим путем, а Рим, по-видимому, не был расположен признавать или поддерживать сына Фридриха II.

Конрад сел на суда в Поле, где маркграф Бертольд Гогенбургский ожидал его с сицилийскими галерами. Он высадился в Сипонто 8 января 1252 г., и его появление тотчас же подействовало на баронов и города. Ревнивое чувство, овладевшее Конрадом, было обезоружено благоразумным поведением Манфреда, который передал в руки брата управление королевством и даже свои лены, после того как он проложил ему путь к Неаполю. Поход Конрада IV в Апулии был короток и блестящ. После безуспешного предложения им папе самых выгодных условии мира взамен его признания или передачи ему в ленное владение Сицилии он мужественно доказал свои права оружием. Он прошел через Апулию и Кампанью. Бароны принесли ему присягу на верность. Капуя открыла ему ворота в конце 1252 г., а весной следующего года его признали все города вплоть до Неаполя, который он, однако, настойчиво продолжал держать в осаде.

Успехи сыновей Фридриха заставили Иннокентия взяться снова за план, задуманный еще в Лионе. Убедившись, что церковь не в силах собственными средствами отнять Сицилию у Гогенштауфенов, он решил передать это прекрасное королевство в качестве лена иностранному принцу; этот шаг был унизительным для папства и в высшей степени гибелен для Италии. Бросив взгляд на те страны, где он надеялся найти согласного претендента и довольно денег, он предложил сицилийскую корону брату французского короля Карлу Анжуйскому, но вельможи и королева-мать Бланка, управлявшая в то время страной за отсутствием бывшего в Сирии Людовика, отклонили это предложение. Тогда он обратился к Англии и после отказа безмерно богатого Ричарда Корнваллийского он прельстил его брата, короля Генриха, предложением сицилийской короны для его второго сына Эдмунда Ланкастерского, восьмилетнего ребенка. Генриха III лишь мимолетно потревожила мысль о том, что он таким образом отнимал Сицилию у собственного своего племянника, юного Генриха, сына Фридриха II и Изабеллы, бывшего там королевским наместником.