Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

В позднейшее время и даже в новейшее на Григория было взведено много тяжелых обвинений; они, однако, оказываются необоснованными. Так, Григория упрекали в том, что он положил преграду изучению математических наук; однако этот упрек основан на неправильно понятом замечании одного английского писателя конца XII века. Серьезнее другое обвинение того же автора, будто Григорий сжег палатинскую библиотеку; заслуживает внимания также легенда, распространившаяся в Средние века, будто Григорий, как ревностный католик, уничтожил древнюю библиотеку Аполлона. В действительности же участь знаменитого собрания книг, некогда помещенного Августом в портике храма Аполлона, совершенно неизвестна; возможно, что это собрание было перенесено в Византию по приказанию греческих императоров; точно так же оно могло погибнуть во время упадка Рима и, наконец, могло существовать еще и при Григории, но в виде хлама, изъеденного червями, Библиотеки Августа и ульпийская погибли тогда же, когда наступил упадок науки, место этих сокровищ греческой и латинской мудрости, утрата которых должна сокрушать человечество больше, чем утрата всяких великолепных каменных сооружений Рима и Афин, мало-помалу заступили деяния мучеников, писания отцов церкви, декреты и письма пап, составившие их собственные библиотеки. Первое устройство их в Латеране приписывается папе Гиларию; Григорий также говорит о библиотеках в Риме в смысле архива римской церкви, прообраза современного тайного архива в Ватикане. Нам нет надобности пытаться обелить память Григория от обвинения в таком неслыханном варварстве; оно падает само собою уже потому, что общественные произведения были достоянием не папы, а императора, который никогда бы не дал разрешения на торжественное сожжение величайшей библиотеки в Риме. Пусть будет даже доля правды в той басне, что Григорий будто бы относился с особой злобой к произведениям Цицерона и Ливия и уничтожал списки с этих произведений повсюду, где только находил их; мы находим достаточное утешение в том, что счастливый случай помог кардиналу Маи извлечь книги Цицерона о республике из могильной тьмы средневекового периода Рима.

Защитники великого папы были еще более встревожены, когда к вышеуказанным обвинениям присоединилось еще одно, едва ли менее гнусное обвинение в том, что Григорий, движимый рвением католика, приказал разрушать древние памятники Рима, отчасти с той целью, чтобы уничтожить последние остатки язычества, отчасти ради того, чтобы взоры паломников не отвлекались от церквей и могил святых к прекрасным созданиям древности. Это утверждают два невежественных летописца XIV века: один — доминиканский монах, другой — августинский, оба они с полным удовольствием воспроизводят образ Григория, приказывающего сбивать головы древним идолам и ломать их. Далее, один автор истории пап, писавший в конце XV века, рассказывает, что Сабиниан, преемник Григория, восстановил народ против памяти своего великого предшественника, объяснив народу, что постигший его голод был вызван тем, что Григорий повелел повсюду в городе уничтожить древние статуи и, как утверждали даже, бросал их целыми кучами в Тибр. Но и это обвинение, нашедшее себе веру не только у протестантов, но даже у многих католиков, не может быть доказано. Григорий, без сомнения, был равнодушен к прекрасному творческому искусству древних; но мы охотно разделяем мнение тех, кто в своих заключениях принимает во внимание, что Григорий любил Рим, что право собственности по отношению к общественному достоянию принадлежало императору и что, наконец, после Григория в городе оставалось множество древних памятников. В тех мнениях, которые высказывались в Средние века, мы находим в общем все-таки некоторую справедливость суждения: упрек в вандализме вместе с варварами должны разделить и некоторые папы, и гибель иных прекрасных статуй нельзя, конечно, не поставить в вину благочестивому рвению того или другого епископа.

Самый город с каждым днем приходил все в большее разрушение. Григорий, относившийся равнодушно к храмам Рима, смотрел с сокрушением на испорченные водопроводы, которым грозило окончательное и скорое уничтожение в том случае, если государство не возьмет на себя заботу о восстановлении их. Много раз пишет Григорий своему нунцию в Равенне, иподиакону Иоанну, предлагая ему настоятельно просить префекта Италии о том, чтобы он признал необходимым восстановление водопроводов и возложил это дело на vicecomes Августа. По-видимому, этот чиновник действительно был облечен в Равенне древним саном графа водопроводов. Но затем ничего другого более не воспоследовало; водопроводы по-прежнему были предоставлены разрушению и, кроме не имевших значения попыток к исправлению их, ни один из водопроводов не был восстановлен. Вообще имена, принадлежавшие Древнему Риму, упоминаются при Григории только тогда, и то вскользь, когда заходит речь о церквях и монастырях; памятники же древности все более и более окутывал мрак ночи.

Наша задача — проследить значение великого епископа для Рима; значение же Григория для церкви составляет предмет истории уже самой церкви. Когда Григории стал папой, века долгой борьбы, в которые было сооружено здание церковного учения, были уже в прошлом, и основные догматы католической веры о Троице и естестве Христа были установлены навсегда. Период отцов церкви был закончен; наступило иное время, когда Восток отделился от Запада и стала создаваться абсолютная власть римского папы. Эта эпоха началась со вступлением на папский престол Григория основы папского владычества были положены им подобно тому, как его предшественником, Львом I, было достигнуто признание первенства апостольского престола. Восточные диоцезы, Антиохия и Александрия, а в особенности Константинополь не переставали оспаривать это первенство. Константинопольский патриарх

Иоанн присвоил себе титул вселенского епископа; но Григорий твердо воспротивился такому самовозвышению и в то же время с большим тактом стал первый между папами смиренно называть себя «слугою слуг Господних».

Натянутые отношения, существовавшие между папами и Востоком, с течением времени привели к полному разрыву; это обстоятельство помогло Западу получить самостоятельное значение, достигнутое главным образом союзом римской церкви с германцами; греческая же церковь постепенно утрачивала свое могущество, так как ее патриархата, древнейшие христианские установления, были почти уничтожены исламом.