Юлий Анненков - Флаг миноносца

- Маскируется, подлюга! Для чего ему было ходить в кусты за цибаркой... Сейчас я его... - Он снял из-за спины карабин.

- Не стреляй! - взвизгнул Лавриненко. - Услышат!

Белкин прикрикнул на них обоих. Куркин нехотя надел карабин за спину. Поминутно останавливаясь, машины продвигались вперед. За каждым деревом Сомину чудились враги. Луна поднялась выше, и теперь автоматические орудия стали превосходной мишенью для автоматчиков, если они действительно прятались в кустах. Напряженно прислушиваясь, Сомин ждал, что вот-вот раздастся очередь, но ничто не нарушало тишину. Скоро повеяло речным холодком, и неожиданно открылось шоссе. Гришин без приказания повернул направо и прибавил ходу. Теперь Сомин немного успокоился. "Раньше или позже шоссе приведет в Невинномысск. Все будет в порядке. Не надо никогда впадать в панику, - говорил он себе, - вот найдем первую батарею, а возвращаться будем вместе".

О самолетах он и не думал. Опасность с воздуха его не тревожила. "Появятся - обстреляем. Дело привычное!"

Метров за двести впереди машины хлестнули с одной стороны дороги на другую цепочки трассирующих пуль. "Ну вот - дождались!" - Сомин вышел из машины. Снова затрещал автомат.

- Разворачиваться? - спросил Гришин.

- Стоять на месте!

К счастью, луна скрылась за облаками. Сомин оглянулся назад. Там тоже промелькнули трассирующие пули. Оставаться на месте было нельзя. Ехать тоже некуда. Артиллеристы соскочили с машин. Никто не говорил ни слова.

"Они испуганы, - думал Сомин, - и верно - плохо. Куда сейчас деваться?" Он представил себе, как его бойцы прячутся по кустам, а на дороге горят обе машины. Так будет, если он немедленно, сию же минуту не примет решения. "Плохо без командира. Был бы хоть какой-нибудь лейтенант, пусть тот же Рощин или Баканов... Сейчас невидимые автоматчики подойдут спереди и сзади, перестреляют нас всех, как цыплят, или попадем в плен, чего доброго!"

- Товарищ младший лейтенант, чего мы ждем?

Этот вопрос Омелина вывел Сомина из оцепенения.

- Не ваше дело! Выполняйте приказание! - в душе Сомин был благодарен Омелину за то, что тот напомнил ему о его звании. "Я - младший лейтенант, какого мне еще надо командира? Я сам отвечаю за людей".

- Какое приказание? - уже раздраженно спросил Омелин. - Ты ничего не приказывал.

Сомин вставил в гранату детонатор:

- Приказываю: Омелину с десятью бойцами занять оборону позади машины. Тютькин, Писарчук, Белкин - за мной! Остальным оставаться на машинах. Или нет: Белкин - останется тут. Отвечаешь за машину. Лавриненко - со мной.

Вчетвером они пошли вперед, держа в руках взведенные гранаты. Лавриненко все время икал. Машины, черневшие позади, казались теперь Сомину надежными, как родной дом. Удаляться от них не хотелось, но, странное дело, с тех пор как Сомин принял решение, он успокоился. Даже когда снова застрочили автоматы, Сомин не растерялся. По его приказанию бойцы легли в канаву. И тут Сомина осенило: "Что же я делаю, дурак! Полез вперед с тремя винтовками, когда у меня есть пушки. В Песчанокопской прорвались, а тут не прорвемся?"

Он позвал своих бойцов, и они возвратились к орудию.

- Фу, мы думали - уже не вернетесь! - с облегчением вздохнул Белкин, когда Сомин подошел к орудию. Теперь Сомин не терял времени:

- Орудия к бою! Видишь, Белкин, то большое дерево? Дай-ка туда очередь, деления на два правее. Садись сам за штурвал. Омелин! Развернуть орудие назад. В случае надобности открывайте огонь с ходу самостоятельно. Борта не опускать. Приготовились?

Короткая очередь снарядов ударила по кустам.

- Еще очередь! Теперь вперед!

Машины рванулись вперед. Они беспрепятственно проехали километра полтора. Автоматные трассы мелькали далеко сзади. Сомин уже не терял присутствия духа. Остановившись, он снова обстрелял темные кусты, из которых вылетали малиновые многоточия.

Впереди, за поворотом шоссе, послышался ровный гул мотора. Какая-то машина приближалась на большой скорости. Белкин с тремя бойцами был немедленно выслан вперед, чтобы забросать врага гранатами, если не удастся поразить его из орудий. Тонкие стволы автоматических пушек повернулись и застыли, готовые открыть огонь, как только машины покажутся из-за поворота, но стрелять не пришлось. Гул мотора затих. Издали донесся громкий командирский окрик:

- Не стрелять!

Сомин узнал голос Земскова. Но каким образом Земсков появился со стороны Невинномысска? Ведь он остался в дивизионе под Армавиром!

Из-за поворота выехала полуторка. Это действительно был Земсков. Сомин бросился навстречу своему бывшему командиру, однако Земсков меньше всего был расположен к дружеским восторгам.

- Шляпа! - сказал он. - Где вас носило? Зачем свернули с шоссе?

Оказалось, что вскоре после отъезда Сомина из части было получено сообщение о сдаче Армавира. Радиосвязь с Николаевым установить не удалось, и Арсеньев послал за первой батареей разведку. Разведчики проехали по шоссе в то время, когда Сомин блуждал по проселочным дорогам. Они осторожно перебрались вброд через речушку около взорванного моста и благополучно доехали до Невинномысска. Теперь первая батарея возвращалась вслед за машиной разведки. Сомин рассказал Земскову обо всем, что с ним произошло. Он ждал похвалы или, по крайней мере, сочувствия, но Земсков остался недоволен своим учеником: не заметил брода и поехал в обход, заблудился среди проселочных дорог, потерял много времени зря. Хорошо, что в конце концов принял верное решение.

- Ладно, в другой раз будешь умнее. А сейчас задача гораздо более сложная. Мы ведь отрезаны от дивизиона.

Теперь Сомин уже ничего не боялся. Вместе с Земсковым, да еще с батареей Николаева в придачу, он готов был ввязаться в бой хоть с целой дивизией.

- Напрасно радуешься, Володя, - Земсков зажег фонарик и, прикрывая его ладонью, принялся рассматривать карту. Подошла батарея Николаева.

- Прошу любить и жаловать! - весело сказал комбат. - Ни одного снаряда нет. С чем будем пробиваться? Одна надежда на твои пушчонки, сержант Сомин.

- Не сержант, а младший лейтенант, - поправил Земсков.

- Младший лейтенант? Запомним. Если останемся живы, с тебя пол-литра, морячило!

- Какой я моряк? - грустно ответил Сомин. - Вот, старший лейтенант ругает. Говорит, плохо действовал...

- Земсков - старший лейтенант? - обрадовался Николаев. - Вот здорово! С тебя - литр - не меньше. А ты, Сомин, не отказывайся, когда называют моряком. Значит, заслужил. А ну, поехали, братцы.

У Николаева было на редкость хорошее настроение. Ему удалось взорвать переправу, когда на нее вступили немецкие танки. Подразделения пехоты, уже перебравшиеся на левый берег, он смел огнем прямой наводкой и еще успел положить удачный залп по противоположному берегу, где скопились машины и танки.