Андрей Буровский - Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне

Немцы же двигались, даже не разворачивая боевых порядков. Ехали на поездах с пением бравурных песен под гармошку и занимали станцию за станцией. Основные контингенты войск уже были на Западном фронте. Этим немногочисленным, порядка 20 тысяч человек, немецким солдатам повезло — остальные харкали кровью по окопам, а эти ехали себе в теплых вагонах, выходили в весеннюю тишь на благодатный морозец…

Сопротивления не было. Если немцы стреляли — то в воздух, салют делали. Так и были взяты Нарва и Псков. Немецкая армия остановилась на заранее оговоренных рубежах, генералам было строжайше запрещено двигаться дальше. Ведь немцы вовсе не собирались захватывать Россию и тратить время и силы на управление захваченной страной. Они хотели оставить у власти в России своих платных агентов.

А в Петрограде их агенты мечутся: они ведь не уверены в намерениях своих хозяев… За такие штучки, как призыв убить кайзера и поднять революцию, в военное время вешают.

ЦК большевиков раскололся: одни хотят принять немецкие условия, но только после их наступления. Пусть Россия лишится части территории, «зато» рабочие всех стран поймут, что немцы — империалисты, а коммунисты — хорошие.

Другие за то, чтобы немедленно соглашаться на подписание мирного договора.

Ленин мечется между этими позициями… Вечером 18 февраля (а немцы все едут и едут) ЦК наконец решает: подписывать договор! Теперь необходимо согласие партнеров по правительству, левых эсеров. Их ЦК заседает совместно с большевицким уже ночью и под утро решает — нет, договора не подписывать!

Но Ленин, оказалось, опередил всех — еще до конца заседания он, как глава правительства, сообщил немцам по радио: большевики принимают их условия мира.

Генерал Гофман действовал грамотно: объяснил Ленину, что болтовня по радио — дело очень уж безответственное. Ленин должен представить письменный документ, с его личной подписью и печатью, и доставить это письмо коменданту города Двинска (а немцы все едут и едут).

Некоторые историки считают, что тут вообще был лихой сговор большевиков и немцев… И тех и других больше всего устраивал именно такой вариант: чтобы немцы как бы наступали и у большевиков «не было другого выхода, как подписать договор». Ну, и разыграли комедию.

Это предположение имеет под собой основания… Очень уж часто Троцкий на переговорах говорил раз за разом: мол, мы мир подписывать не хотим, но если вы принудите нас силой… Может, и правда намек? Может, этот намек и правда поняли? Может, большевики и по другим каналам сносились с немцами, просили их демонстративно «попугать»?

Прямых доказательств этому нет, но как-то очень уж все «хорошо сходится». И для немцев, и для большевиков.

Но даже если сговора с немцами на этот раз не было, то был сговор Ленина и Троцкого. Потом-то коммунисты врали, валили все на одного Троцкого — мол, он «нарушил указания ЦК и подписал мир, который В.И. Ленин называл «похабным». [48] История КПСС. М.: Политиздат, 1975. С. 37.

Якобы сорвать переговоры хотели «империалистические круги стран Антанты, а также белогвардейские генералы, кадеты, эсеры и меньшевики … эту же провокаторскую линию вели замаскированные враги Советской власти, изменники и предатели — троцкисты и бухаринцы». [49] БСЭ. Т. 18. М.: Советская энциклопедия, 1953. С. 178.

Почему должен быть виноват Троцкий, в 1929 году изгнанный из страны, тоже понятно — очень хотелось свалить на кого-то собственные преступления. Троцкий оказался очень кстати: он вел переговоры и подписывал бумаги… Но Ленин вовсе не был против договора в Брест-Литовске! Ленин принимал в его подписании самое активное участие.

Сограждане… Разумеется, вы можете и дальше праздновать мифический День Красной Армии, ныне стыдливо переименованный в День защитника Отечества… Воля ваша. Но автор сих строк не в силах этого сде лать.Потому что поддельный шоколад и паленую водку я еще как-то перевариваю, но поддельных побед русского оружия вынести уже не в состоянии.

Братья и сестры. К вам обращаюсь я, друзья мои… [50] Так начиналось обращение Сталина к советскому народу 22 июня 1941 года.

Дело в том, что 23 февраля 1918 года никаких боевых действий никто и не думал вести.

Красная Армия никого не останавливала. Она была слишком занята — драпала. Коммунисты придумали какие-то «Псковско-Нарвские бои 1918 года»: якобы «на Псков и Нарву герм. командованием была брошена значительная группа войск (до 15 дивизий) с целью захвата Петрограда и свержения Советской власти. Войска развалившейся (сама собой развалилась. — А.Б.) бывшей царской армии не оказывали сопротивления оккупантам». [51] БСЭ. Издание второе. Т. 35. М.: Статья «Псковско-Нарвские бои 1918». С. 257.

В этой же статье полстраницы описывается, как гениальные Ленин и Сталин строили Красную Армию (о Троцком, разумеется, ни полслова), как революционный народ толпами сбегался под их руководство… И готово: «Авангарды герм. войск встретили сильное сопротивление псковских красногвардейцев и революционных солдат, отбросивших 23 февраля врага к Ю. и Ю.-З.». [52] Там же.

Соотечественники… Сограждане… Вранье это все. От начала и до конца — вранье. Все описания разных частей, их движения, их численности — все вранье от начала до конца, выдумка на выдумке сидит и брехней погоняет.

В СССР ходили и другие объяснения этому удивительному празднику — 23 февраля. Братья Стругацкие дали таким слухам хорошее определение: «официальная легенда».

Была такая легенда, что 23 февраля 1918 года Лев Троцкий приехал на фронт…

Неправда, никуда он не приезжал.

Еще легенда: в этот день подписан указ о создании Красной Армии…

Вранье, не было такого указа в этот день.

Все это — диссидентские легенды, и только.

23 февраля произошло только одно: пришло ответное письмо от немцев с условиями мира. Россия должна была отдать Польшу, Прибалтику и часть Белоруссии, союзнику Германии Турции отдать города Каре, Батум и Ардиган в Закавказье, вывести войска из Украины и Финляндии, заключить мир с Центральной Радой, немедленно начать демобилизацию армии, уплатить Германии 6 млрд марок контрибуции. В Германию возвращаются 2 миллиона немецких военнопленных. У Германии остается все оборудование, вооружение, амуниция, захваченные ею в ходе наступления.

И — «быстро, быстро!». Шнель! Принять — в срок 48 часов. Явиться в Брест-Литовск в трехдневный срок.

Если читатель согласен праздновать этот день в качестве Дня защитника Отечества — его дело.

Опять в ЦК бушуют страсти: подписывать или не подписывать? Долго кипят. «Теперь политика революционной фразы окончена», — заявил Ленин, пригрозив отставкой. 24 февраля ВЦИК большинством в 51 % голосов принял эти условия. 3 марта советская делегация подписывает Брест-Литовский договор, не читая.