Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

К 21.7 войска 4-го корпуса на правом фланге значительно продвинулись вдоль Евфрата, на левом — достигли селений Вартенис и Мкрагом, находящихся в 20 — 25 км от позиций сасунских повстанцев, которые через посыльных установили связь с передовыми русскими частями. А Андранику Огановский придал 500 казаков с 2 пушками и 2 пулеметами, чтобы идти по тылам врага и внезапной атакой захватить Битлис. Но турки наращивали сопротивление. Они решили временно ограничиться блокадой армян, окруженных в горах, оставив против них около 10 тыс. жандармов и «милиции». А регулярные части, освободившиеся после уничтожения Муша, спешно возвращались на передовую. Наступающие войска были утомлены боями и переходами, артиллерия расстреляла боезапас — и пополнить его было негде. Плохо было и со снабжением продуктами, фуражом — кругом лежала выжженная земля, и все нужно было подвозить издалека. И на линии Лиз — хребет Бейляджан — Вартенис — Анд операция выдохлась.

Повстанцы какого-либо содействия ударами с тыла оказать не могли хотя в горах спаслось около 60 тыс. чел, но это были просто гражданские беженцы, а все их "вооруженные силы" насчитывали 2 тыс. чел. с охотничьими ружьями и немногими винтовками. Они сделали несколько попыток прорвать блокаду изнутри — лишь для того, чтобы вывести людей на территорию, контролируемую русскими, но все дороги были перекрыты вражескими заставами, и вылазки отражались. А между тем, для планов Керим-паши условия сложились — лучше не придумаешь. Основная русская группировка продвигалась вдоль южного берега Евфрата на 25 — 30 км, и ее правый фланг, оторвавшись от соседнего отряда ген. Абациева, оказался прикрыт только рекой. А на левом фланге отряд Назарбекова уперся в горы хребта Бейляждан и продвинулся всего на 5 — 10 км. Так что и этот фланг образовавшейся дуги оказался неприкрытым. К тому же, если в начале операции соединениям Огановского пришлось прорывать позиции в промежутках между несколькими озерами, то и сами эти озера прикрывали часть русского фронта. А стоило фронту сдвинуться западнее, как в нем образовались прорехи. Одно лишь оз. Ван занимало 30 км. Чтобы закрыть эту «дыру» на суше, частям Шарпантье и забайкальским казакам пришлось сдвигаться южнее. А Огановскому, соответственно, усиливать южное крыло перебросками с севера…

Турки всем этим воспользовались. Численное превосходство у них было подавляющее — 9 пехотных, 2 кавалерийских дивизии и курдская конница против 2,5 пехотных и 4 кавалерийских дивизий у Огановского (считая и 1,5 далеко в тылу). Противник скрытно выдвинул свою группировку по северному берегу Евфрата на открытый фланг наших войск, 22.7 форсировал реку и нанес внезапный удар. Другая группировка врага врезалась в стык между главными силами и отрядом Назарбекова. Операция имела далеко идущие стратегические цели. Предполагалось окружить и уничтожить 4-й Кавказский корпус и развивать наступление на г. Алашкерт. Оттуда, с юга, через Кагызман, прорваться в тылы войскам Юденича, стоящим под Сарыкамышем, разгромить их, а дальше — столь желанное вторжение в Закавказье…

Для русских наступление стало неожиданным. Противник навалился на правое, ударное крыло корпуса, сминая фланги и грозя ему окружением. Отчаянно отбиваясь, части 66-й дивизии и пластуны Мудрого стали откатываться назад. Чтобы выправить положение, Огановский направил из резерва Донскую пластунскую бригаду. Но она создавалась в качестве эксперимента — в связи с успехами кубанских пластунов. А донские казаки традиционно воевать в пехоте не готовились, это был первый бой бригады, и турецкие превосходящие силы сразу же ее опрокинули и отбросили. А кубанские пластуны еще раз подтвердили свою славу. 23.7, когда уже все соседи отступили, их 22-й батальон целый день сражался в одиночку, в окружении, страшно поредел, но держался, отходил постепенно, и к вечеру пробился к Мелязгерту.

Огановский для отражения натиска ввел в бой все резервы, даже конвой своего штаба. На северном фланге, у г. Нуреддин, создал конный отряд Афросимова, чтобы, в свою очередь, охватить фланг вражеской группировки, прорывающейся оттуда. Попытался из района Мелязгерта организовать контратаку отступивших сюда частей — кубанских и донских пластунов, 5-го Кавказского стрелкового полка. Но все было тщетно. Силы противника были слишком велики, а отряды 4-го корпуса разобщены. У Афросимова для обходного маневра войск было мало, они сдерживались курдской конницей и не представляли серьезной угрозы для нескольких дивизий, проломивших фронт в долине Евфрата. 24.7 Огановский писал: "14-дневный бой сильно утомил войска корпуса. Противник вводит в бой все новые силы. Под давлением противника отряд Амассинского сегодня очистил Копские позиции, вследствие чего, несмотря на переход в наступление из Мелязгерта отряда Воропанова и угрозу тылу турок у Нуреддин со стороны конного отряда Афросимова, пришлось остальные отряды тоже оттянуть назад… с продовольствием корпуса весьма затруднительно".

А южнее отряды Назарбекова и Шарпантье оказались отрезанными от главных сил корпуса, потеряли связь с командованием и под угрозой окружения начали отступать самостоятельно. Причем Шарпантье с Северским и Нижегородским драгунскими полками сперва вышел к Мелязгерту, где шел сильный бой, и имел возможность нанести врагу чувствительный удар с тыла. Но не разобрался в обстановке, решил зря не рисковать и приказал повернуть назад. Фронт был прорван. 26–27.7 дивизии Абдул Керим-паши взяли Мелязгерт и устремились в преследование. Части Огановского, потеряв в боях около 2 тыс. чел., отступали на Дутах. Командир корпуса фактически сохранил управление только войсками, которые были с ним, и остальные соединения стали действовать самостоятельно. Отряд Назарбекова соединился с полками Шарпантье, они выходили из «мешка» южнее и восточнее, отделенные от главных сил корпуса продвигающимися турецкими авангардами.

А отряд Трухина на южном фланге после крушения фронта и отхода Шарпантье остался вообще в изоляции. Против него турки наступали относительно небольшими силами, но он был отрезан от своих и вынужден был выбираться кружным путем по южному берегу Ванского озера — на г. Ван, где во вполне мирной еще обстановке стояла Закаспийская бригада. Но и ей теперь приходилось отступать. Уходило с войсками и христианское население, спасаясь от резни. И что казалось особенно обидным, жестоким, а порой и непонятным рядовым солдатам и местным жителям, часто требовалось уходить даже без видимого нажима со стороны противника. Ведь главный турецкий прорыв произошел западнее оз. Ван и развивался там же, вдоль Евфрата. А в результате оказались почти уже во вражеском тылу обширные и густонаселенные районы, лежащие далеко южнее и восточнее эпицентра сражения. И оставшиеся здесь русские части были уже в полуокружении и тоже должны были выбираться, пока им не перекрыли последние дороги на север. Сюда еще и не доносился гром пушек — и вдруг уходить…