Петр Краснов - Атаманская памятка

Окончив пансион в Новочеркасске, Воронеже, Москве или Петербурге, юноша 17–18 лет поступал юнкером в полк, покупал книги и уставы и готовился в полку к экзамену.

Весною 1862 года повелено было вместо прежних больших шапок носить шапки из черной крупной смушки. Низ шапки делался по голове, а верх на 1/4 вершка шире. Вышина шапки 3 вершка. Наверху светло-синий шлык, загнутый на правую сторону и пристегнутый к нижнему краю. Шапка эта носилась на ремешке, у офицеров с серебряной пряжкой, у казаков с кожаным костыль-ком. С левой стороны при парадной форме прикреплялся султан из белого, а у трубачей из красного волоса. Вышина султана была 6 вершков. Кверху он был рассыпчатый, остроконечно остриженный и наклоненный назад. У генералов султан был из страусовых перьев, вышиною 7 вершков с позолоченным прибором в 4 вершка. При походной форме на кивер надевался клеенчатый чехол. Вместо фуражки было дано кепи, сначала темно-синего цвета с голубым околышем, а потом, чрез 12 дней, оно было заменено голубым кепи с темно-синим околышем и кантами. По верхнему кругу кепи у штаб-офицеров было обшито серебряным шнуром. На кепи полагался черный подбородный ремешок.

Более двадцати лет прошло с тех пор, как гвардейские казачьи полки покинули старые гусарские бараки села Рыбацкого и поселились в громадных казачьих казармах, а казаки не имели церкви, и команды их по невылазной грязи ходили в Ямскую слободу, где стояла Крестовоздвиженская церковь.

Наконец, по случаю совершеннолетия Атамана Казачьих войск и Шефа Л.-Гв. Атаманского полка, Государя Наследника Цесаревича и Великого Князя Николая Александровича, в 1860 г. была сооружена домовая церковь при Уральском флигеле во имя св. Ерофея, покровителя Л.-Гв. Казачьего полка. Церковь эта именовалась церковью Л.-Гв. Сводно-Казачьего полка, а церковный причт был включен в штаты Л.-Гв. Казачьего Его Величества полка.

В январе месяце 1863 года атаманцы Петербургского дивизиона с радостным волнением прочли в рукописной приказной книге: «Холодное оружие отточить, огнестрельное тщательно осмотреть, а также проверить боевые патроны» — полк выступал в поход.

21 января на Адмиралтейской площади Государь Император смотрел Лейб-Казачий и Атаманский дивизионы и нашел их в прекрасном виде; проезжая по фронту, он произвел юнкера Порфирия Грекова в корнеты.

22 января наш дивизион был погружен на Варшавскую железную дорогу и отправлен в город Вильно.

Поляки волновались. Мятежные шайки собирались по деревням и провозглашали смерть русским и свободу Польши.

Начало мятежа. — Вооружение мятежников и их действия. — Прибытие дивизиона в Вильно. — Подвиг корнета Грекова у Свенцяны. — Дело ротмистра Крюкова в Бельбежском лесу. — Дело подполковника Курганова у мызы Баяны. — Прибытие 2-го дивизиона. — Усмирение мятежников.

Мятеж подготовлялся давно. Польские священники, ксендзы, увещевали поляков поголовно восстать против русских, выдавали им «свенцену броню» — значки мятежа, бляхи с одноглавыми орлами, и обещали прощение грехов. Помещики из домов своих делали склады оружия. Кто не соглашался восстать против русских, тому грозили смертью, жгли его именье, угоняли скот и лошадей.

12 января 1863 года, ночью, поляки напали на спящих русских солдат и зарезали многих. Это было сигналом бунта — и весь край восстал.

Но восставшие поляки теперь не были страшны. Это были плохо вооруженные шайки людей, больше похожих на разбойников, нежели на солдат. Они были страшны не войскам нашим, но мирным жителям, на которых они нападали, жгли их селения и силой заставляли примкнуть к мятежу.

24-го января наш дивизион под командой подполковника Курнакова прибыл в Вильну и был распределен по квартирам. Переезд по железной дороге стоил 11-ти лошадей. Вагонов было мало, лошадей ставили тесно, и 11 было искалечено.

Служба атаманцев первое время состояла из разъездов по городу и окрестностям да конных учений на месте Виленских скачек.

Разъезды должны были наблюдать, чтобы поляки не собирались вместе, толпами, забирать людей, одетых в польское платье — чемарки, кракузки, конфедератки, носящих широкие пояса с бляхами, на которых выбиты были орлы с одной головой, и вообще подозрительных людей.

В конце марта в Вильну пришел Л.-Гв. Драгунский полк и вошел в очередь разъездов. Атаманский дивизион 29-го марта был отправлен для разъездов в город Ковно.

Притаившиеся на зиму по городам и селам поляки с весною начали собираться в густых лесах, по маленьким деревушкам, получать оружие, обмундирование и готовиться к войне. Нашим войскам было приказано разыскивать их и рассеивать. Это было нелегкой задачей. Дороги были весенние, грязные, кругом непроходимые болота и леса. Мятежники скрывались в самой чаще, встречали наши отрады в гуще ветвей залпами, но при атаке на них в большинстве случаев сдавались.

Наш полк почти ежедневно стал высылать то взвод, то полуэскадрон, то целый эскадрон на розыски мятежных шаек. В ночь с 9 на 10 мая наш взвод ходил с эскадроном Л.-Гв. Драгунского полка и 2-мя ротами Капорского пехотного полка под командой барона фон-Фиркса в г. Кейданы и там, в чаще Полишканского леса, рассеял мятежников. Было пройдено более ста верст, не расседлывая лошадей.

И такие набеги были почти ежедневно.

Так, молодому корнету нашего полка Грекову Алексею, находившемуся со взводом на железнодорожной станции Свенцяны, 5-го мая пришлось поработать ружьем довольно серьезно. В 12 часов ночи его потребовали со станции в отряд штабс-капитана Кожухова, состоявший из одной роты Л.-Гв. Гренадерскаго полка. Выступили поздней ночью и прошли лесом около 22 верст. Пехота сильно притомилась. Сделан был привал. Чуть светало. Таинственно шумели сосны и ели, о чем-то, трепеща, рассказывала осина. Трава была мокрая от росы. Вдруг передовой казак остановился, посмотрел вперед и быстро побежал к начальнику отряда.

— Ваше высокоблагородие, по лесу стоят поляки, должно, пикеты ихние. Штабс-капитан Кожухов выехал вперед и осмотрел местность. Кругом

был лес, поросший по топкому болоту. Грязная дорога уходила в глубь его, и на ней темной точкой виднелось человек десять мятежников. Ни обойти, ни отрезать.

— Корнет Греков, — сказал начальник отрада, — возьмите казаков на резвых лошадях, пусть догонят, задержат перестрелкой поляков и посмотрят, что там такое.

— Слушаюсь.

Несколько казаков, забросив пики за плечо и взяв ружья из чехлов, осмотрели пистоны и поскакали по дороге. Пикет поляков, замеченный казаками, еще издали выстрелил и побежал за угол леса. Там оказалась поляна и на ней лагерь, человек двести поляков. Послали донесение. Тем временем прискакал и Греков с остальными казаками.