Герберт Уэллс - Очерки истории цивилизации

После Тильзита произошло заметное ухудшение личных качеств Наполеона: он стал склонен к непродуманным действиям, ему все больше стало недоставать терпения в преодолении преград, все чаще и чаще он вел себя, как ниспосланный судьбой властелин мира, все чаще проявлял нетерпимость ко всем, кто попадался на его пути.

В 1808 г. он совершил очень крупную ошибку. Испания была его преданным союзником, полностью под его контролем, но он счел нужным низложить испанского короля из династии Бурбонов, чтобы заменить его своим братом Жозефом, правившим в Сицилии. Португалию он к тому времени уже завоевал и планировал объединить два королевства — Испанию и Португалию — в одно. В результате испанцы восстали в порыве патриотического негодования, окружили французскую армию под Байленом и вынудили ее капитулировать. Это был ошеломляющий сбой в непрерывной череде французских побед.

Британцы незамедлительно воспользовались возможностью, которую предоставило им это восстание. Английская армия под командованием сэра Артура Уэллесли (впоследствии герцога Веллингтона) высадилась в Португалии, разгромила французов под Вимиеро и вынудила их к отступлению из Испании. Известия об этих военных провалах вызвали сильное возбуждение в Германии и Австрии, а русский царь занял более неуступчивую позицию по отношению к своему союзнику.

В Эрфурте состоялась новая встреча этих двух властелинов, на которой царь гораздо меньше, чем ранее, поддавался обворожительным уловкам Наполеона. Прошло четыре года шаткого французского «господства», когда границы на карте Европы трепетали, словно белье на ветру. Личная империя Наполеона увеличилась за счет открытой аннексии Голландии, большей части Западной Германии, Италии и восточного побережья Адриатики. Но теперь, одна за другой, французские колонии переходили в руки британцев, а британские армии на испанском полуострове вместе со своими испанскими союзниками медленно теснили французов на север. Наполеон уже начал надоедать всей Европе; его противниками были теперь не только монархи и министры, но и целые народы.

Пруссаки, после катастрофы под Йеной в 1806 г., принялись наводить порядок в собственной стране. Под руководством барона фон Штейна они устранили свой феодализм, отменили привилегии и крепостное право, создали систему народного образования и способствовали значительному росту патриотизма, фактически достигнув, причем без внутреннего противостояния, всего того, чего добилась Франция в 1789 г. К 1810 г. уже существовала новая Пруссия — ядро новой Германии. И теперь Александр, явно вдохновленный мечтами о мировом господстве, снова предстал как поборник свободы.

В 1810 г. возникли новые трения, вызванные противодействием Александра брачным амбициям Наполеона. Ибо Бонапарт решил развестись со своей старой подругой Жозефиной по причине ее бездетности, дабы обеспечить «преемственность» своей «династии». Наполеон, чьи планы расстроила отвергшая его русская княжна, а фактически — Александр, обратил свой взгляд на Австрию и женился на эрцгерцогине Марии Луизе. Австрийские государственные деятели раскусили Наполеона. С величайшей готовностью предоставили они ему свою принцессу. Пойдя на этот брак, Наполеон стал пленником династической системы. Он мог стать творцом нового мира, но предпочел стать зятем мира старого.

В последующие два года дела шли все хуже и хуже. Он уже не был лидером революции и неотъемлемой ее частью. Он больше не являлся воплощением нового мира — он был просто еще одним деспотом, причем более грубого пошиба. Он оттолкнул от себя всех свободомыслящих людей, он настроил против себя Церковь. Когда встал вопрос о его свержении, то короли и якобинцы выступили, как одно целое.

Британия была его непримиримым врагом; Испания клокотала от гнева, вполне понятного ему, как корсиканцу: достаточно было лишь разрыва с Александром, чтобы эта основанная на блефе и фальшивых декорациях империя зашаталась и рухнула. И этот разрыв произошел. Александр всегда питал к Наполеону крайне противоречивые чувства: он завидовал ему как сопернику, но презирал как выскочку. Более того, в Александре было нечто вроде смутного и сентиментального величия. Проникшись религиозным мистицизмом, он вынашивал концепцию исторической роли России и своей собственной роли: сокрушить Наполеона и тем самым принести мир Европе и всему миру. Однако установление мира в Европе представлялось ему вполне совместимым с аннексией Финляндии, большей части Польши и значительной части Османской империи. И особенно ему хотелось возобновить торговлю с Британией, против которой его настроил Наполеон. Ибо наполеоновская «континентальная блокада», призванная удушить Британию путем недопущения британских товаров ни в одну из стран Европы, привела к полной дезорганизации торговли в Германии и озлоблению купеческого класса.

Разрыв отношений произошел в 1811 г., когда Александр вышел из континентальной блокады. В 1812 г. огромная масса армий общей численностью до 600 000 человек под верховным командованием нового императора двинулась на Россию. Французы составляли лишь около половины этой группировки; остальную часть ее составляли союзники и представители покоренных народов. Это была армия-конгломерат, наподобие армий Дария или царя Кавада.

Война в Испании все еще продолжалась — Наполеон и не пытался ее прекратить. В общей сложности на ней было задействовано четверть миллиона людей из Франции. Он пробился через Польшу и Россию к Москве до наступления зимы — русские армии, в основном, избегали сражений, — и еще до того, как зима сомкнула вокруг него свое кольцо, его положение стало откровенно опасным. Он захватил Москву, надеясь, что это заставит Александра заключить мир. Александр заключать мир не захотел, и Наполеон оказался в том же положении, что и Дарий на землях скифов 2300 лет тому назад.

Русские, так и не потерпев поражения в решающем сражении, делали набеги на его коммуникации, изматывали его армию — в этом им помогали болезни; еще до захвата Москвы потери Наполеона составили 150 000 человек. Однако у него не было мудрости Дария, и он не захотел отступать, В течение длительного времени зима была достаточно теплой — у него был шанс спастись бегством. Вместо этого он оставался в Москве и строил фантастические планы. Во всех его прежних азартных играх с судьбой ему чудесным образом везло: он безнаказанно сбежал из Египта, британские победы на море спасли его от сокрушительного поражения в Британии. Теперь он снова попал в опасный переплет, но на этот раз ему не суждено было выйти сухим из воды. Может, он и перезимовал бы в Москве, но русские выкурили его оттуда: они подожгли город, и пожары почти полностью уничтожили его.