В. Черкасов-Георгиевский - Вожди белых армий

С учетом ретроспекции по моему очерку надо снова упомянуть автора-клирика Дионисия (Алферова), суждение которого я цитировал вначале. Дело в том, что сей автор, претендующий на роль историка Белого Дела, недавно выступил на сайте "Церковные ведомости" (в рубрике "Православная педагогика"!) одесской группы архиепископа Лазаря (Журбенки), раньше входившей в РПЦЗ, со статьей "Генерал П. Н. Краснов как русский писатель". Ее Алферов начинает следующим утверждением:

"Если его (ген. Краснова. — В. Ч.-Г.) политическая деятельность, точнее его «прогерманская» ориентация в период пребывания его на посту Донского атамана в 1918 — 19 гг., а затем позже, в годы Второй Мiровой войны, подвергалась нареканию и оценивалась неоднозначно современниками и историками, то его писательская деятельность получила всеобщее признание…"

Заканчивает статью Алферов так:

"Книги генерала Краснова достойны войти в учебные программы и в обиход современной русской молодежи паче многих других писателей. А сам Петр Николаевич назидает русских людей своим обликом и жизненным путем".

Возразим Алферову словами военного писателя, чьи "Очерки Русской Смуты" считаются лучшими из мемуаристки этой темы, вождя Белой армии в течение двух лет генерала А. И. Деникина. Здесь Антон Иванович рассказывает в своих «Очерках» о П. Н. Краснове как о попутчике на театр русско-японской войны, куда подъесаул Краснов ехал вместе с капитаном Деникиным и другими строевыми офицерами в качестве корреспондента газеты военного министерства "Русский Инвалид":

"Это было первое знакомство мое с человеком, который впоследствии играл большую роль в истории Русской Смуты, как командир корпуса, направленного Керенским против большевиков на защиту Временного правительства, потом в качестве Донского атамана в первый период гражданской войны на Юге России; наконец — в эмиграции, и в особенности — в годы второй мировой войны, как яркий представитель германофильского направления. Человек, с которым суждено мне было столкнуться впоследствии на путях противобольшевицкой борьбы и государственного строительства.

Статьи Краснова были талантливы, но обладали одним свойством; каждый раз, когда жизненная правда приносилась в жертву «ведомственным» интересам и фантазии, Краснов, несколько конфузясь, прерывал на минуту чтение:

— Здесь, извините, господа, поэтический вымысел — для большего впечатления…

Этот элемент "поэтического вымысла", в ущерб правде, прошел затем красной нитью через всю жизнь Краснова — плодовитого писателя, написавшего десятки томов романов; прошел через сношения атамана с властью Юга России (1918–1919), через позднейшие повествования его о борьбе Дона и, что особенно трагично, через «вдохновенные» призывы его к казачеству — идти под знамена Гитлера".

Дай Бог, чтобы Алферов просто плохо знал историю Белого Дела, а не умышленно замалчивал, что генерал Краснов не только «прогерманский», а в чем-то и антирусский деятель. Поэтому не стоит рекомендовать его "в учебные программы и в обиход современной русской молодежи", для "назидания русских людей своим обликом и жизненным путем".

Алферовские знания в литературоведении так же несколько приблизительны, как и в Белой историографии. "Всеобщее признание писательской деятельности" на подлинно высокохудожественном уровне относится к таким современникам-литераторам П. Н. Краснова в Русском Зарубежье, как лауреат Нобелевской премии Бунин и, скажем, Куприн, Шмелев, молодой Набоков, в то время как Петр Николаевич по своему дарованию отнюдь не находился в их первом ряду.

Несмотря на позицию Краснова по отношению к КОНР, многие казаки Зарубежья, как бывшие «подсоветские», так и белоэмигранты, видели во Власове единственную фигуру, способную сплотить антикоммунистические российские силы и возглавить их борьбу против советских войск. О своей солидарности с генералом Власовым заявили казачьи генералы Бородин, Морозов, Голубинцев, Шкуро, Науменко.

В результате Власов создал при штабе Вооруженных сил КОНР Управление Казачьих войск, а в марте 1945 года съезд Казачьего корпуса, позже и Казачий Стан решили объединится с власовцами, с Русской Освободительной армией (РОА). При ВС КОНР организовался Совет Казачьих войск, а группенфюрер, генерал-лейтенант СС фон Паннвиц был избран Походным атаманом казачьих войск. Командир учебно-запасного полка Казачьего корпуса и начальник Резерва казачьих войск генерал Шкуро активно участвовал во всех этих мероприятиях.

Как выглядел бывший предводитель «волков» Шкуро в те годы? В своей книге "Жертвы Ялты" автор Русского Зарубежья Н. Д. Толстой так это описывает:

"Официально числясь командиром учебного полка 15-го казачьего корпуса, он вел кочевой образ жизни, наведываясь в казацкие лагеря и не пропуская буквально ни одной попойки. Он был большим знатоком соленых солдатских шуток и песен. Полковник Константин Вагнер рассказывал мне, что не допускал Шкуро в свою 1-ю казачью кавалерийскую дивизию, так как все его истории были связаны "с определенными частями тела". По мнению полковника Вагнера, это никак не подобало генералу и плохо влияло на дисциплину. Но простые казаки обожали визиты батьки Шкуро.

Когда опускались сумерки, над Лиенцем разносилось пение Шкуро. Австрийские официанты суетились вокруг его столика на улице, возле гостиницы "У золотой рыбки", расставляя стаканы и бутылки со шнапсом. На батькин голос со всех сторон стекались молодые казаки с женами и подружками. Балалайки и аккордеоны подхватывали мотив, и даже у почтенных австрийских бюргеров и сдержанных шотландских солдат сердца начинали биться в такт заразительной мелодии".

Весной 1945 года на подконтрольной Германии территории находилось до 110 тысяч казаков, 75 тысяч из которых составляли бывшие советские граждане. Наиболее крупным казачьим сосредоточением был перебравшийся из Белоруссии в Северную Италию Казачий Стан под предводительством бывшего майора советской армии, теперь Походного атамана, генерал-майора Т. И. Доманова. Его 31 тысяча казаков включала в себя донские, кубанские, терские беженские станицы, корпус из двух дивизий, конного полка, конвойного дивизиона, частей поддержки, офицерского резерва и юнкерского училища.

В апреле 1945 года советские войска атаковали пригороды Берлина. В ночь со 2 на 3 мая в Италии из-за активизации местных партизан и для соединения с приближающейся английской армией штаб Походного атамана Казачьего Стана начал эвакуировать казачьи строевые части и советских беженцев. Преодолев Альпы, казаки пересекли италоавстрийскую границу и расположились в Австрии в долине реки Дравы между городами Лиенц и Обердраубург. Их парламентеры отправились 7 мая в расположение британцев с объявлением о капитуляции Казачьего Стана.