Б. Греков - Зoлoтaя Opдa и eе пaдeниe

Нельзя особо не подчеркнуть и торговли рабами, которые большими партиями проходили через рынки Булгара и Итиля в Иран, Среднюю Азию и другие восточные, страны. Среди рабов мы видим славян, русов, булгар, буртасов, печенегов и пленников из других оседлых и кочевых народов Восточной Европы. Почти все арабские географы говорят в своих трудах о том, что большое вместо занимает торговли рабами по волжскому пути. Арабский географ Ибн-Русте (X в.) [18] ВСА, т. VII, стр. 145 — 146. и персидский Гардизи (XI в.) [19] Гардизи, персидский текст и перевод отрывка о кочевниках (В. В. Бартольд. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью в 1893 — 1894 гг., стр. 120). рассказывают, что живущие в Поволжье народы охотятся друг на друга, захватывают врагов в плен и продают в рабство на указанных рынках, где главными покупателями являются восточные работорговцы. В половецкий период торговля из Булгара волжским путем продолжалась, причем у нас есть все основания утверждать, что самый характер торговли, включая сюда и ее объекты, вовсе не изменился. Изменились только центры этой торговли.

После разгрома Итиля (в устье Волги) место последнего занял Саксин, о котором, к сожалению, в источниках мало сведений. В специальной литературе до сих пор нет единодушного мнения о его местоположении. Думается, справедлива та точка зрения (Вестберг, Бартольд), [20] В. В. Бартольд. Очерк истории Туркменского народа. Отдельный оттиск из "Туркмении", т. I, стр. 38 — 39. — Вестберг, ИАН, 1899, стр. 291. которая считает, что Саксин находился вблизи устья Волги, т. е. где-то недалеко от современной Астрахани, невидимому на месте старого Итиля. Быть может, наиболее важное свидетельство о Саксине находится у арабского путешественника ал-Андалузи-ал-Гарнати, который в начале XII в. проехал Поволжье от устья и до Болгар. В Поволжье он прожил несколько лет, в силу чего его сведения приобретают ценность свидетельских показаний. К сожалению, зная хорошо Саксин, он в своих заметках лишь ограничивается замечаниями, что жил в нем, встречался с такими-то людьми, но совсем не описывает Саксина, хотя и упоминает о его мечетях, рынках и постройках. [21] Al-Andalusi al-Garnati, 1925, стр. 116.

С именем того же ал-Андалузи-ал-Гарнати связывается и сведение о том, что в самом Саксине большинство населения принадлежит к гузам. Речь идет о сорока родах гузов, т. е. туркмен. [22] Закария Казвини, изд. Вюстенфельда, т. II, стр. 402. — Л. В. Бартольд. Очерк истории Туркменского народа, стр. 39. Если Саксин в половецкий период стремился в торговом отношении играть роль хазарского Итиля и являлся крупным рынком юго-востока Европы, то на северо-востоке, как и в предшествующий период, торговля была в руках Булгара, значительно выросшего по сравнению с тем, каким он был в X в. Насколько богат был город Булгар и булгарский князь, как далеко на Восток шли его торговые связи, видно из следующего факта. Но словам автора "Тарихи Бейхак", булгарский эмир Абу Исхак Ибрахим, сын Мухаммеда, сына Балтавара, в 415 г. х. (1024 — 1025 гг.) послал большие деньги на постройку пятничных мечетей в городах Себзаваре и Хос-роуджирде, а также большие подарки падишаху Хорасана. [23] Абу-л Хасан Беихаки (Ибн-Фаидак). Тарих-и Бейхак. Тегеран, 1317 г. с. х., стр. 53. Судя по летописи им данным, Булгар был большой город, развалины которого находятся рядом с селом Болгары-Успенское да Нодго, Татарской АССР. Ипатьевская летопись, описывая поход Нсеполода Георгиевича, князя суздальского, в 1182 г. на Булгар, говорит, что русские, оставив часть отряда на берегу, "сами же поидоша на конех в землю Болгарьскую к великому городу Серьбренных Болгар. Болгаре же видевшие множоство Русских полков, не могоша стати, затворишася в городе; князи же молодей уохвотишася ехати к воротам биться". [24] Ипатьевская летопись, 1871, стр. 422 — 423.

Из рассказа этого ясно, что Булгар — не только большой, но и окруженный стенами город. Упомянутый нами арабский путешественник начала XII и. к данным Ипатьевской летописи как бы добавляет следующие ценные сведения: "Он [Булгар] — город, выстроенный из соснового дерева, а стена его из дубового дерева, вокруг него (живут) турецкие племена, не сосчитать их". [25] Al-Anclalusi al-Garnati, стр. 236 — 237.

Итак, Булгар — большой деревянный город, который, по-видимому, часто горел. В этом отношении характерен летописный рассказ о 6737 г. (1229), в котором говорится: "Бог сотвори отмщение вскоре над безбожными, загоре бо ся град их Великий [Болгар] и згоре его большая половина". [26] Полное собрание русских летописей, т. VII, стр. 136. О большой населенности и неприступности Булгара говорит и персидский историк завоеваний Чингис-хана, Джувейни, автор второй половины XIII в. [27] Juwауni. Gibb Memorial Series, т. XVI, ч. I, стр. 224. Путь из Болгар на Саксин по Волге и дальше в Каспийское море (по словам арабского географа Якута, из Саксина морским путем ездили в XII–XIII вв. на Мангышлак [28] Якут. Географический словарь, изд. Вюстенфельда, т. IV. 670. ) находился целиком в руках половцев, которые-подобно хазарам IX–X вв. собирали с торговых судов пошлины, доставлявшие половецким ханам, невидимому, огромные доходы. Есть известия, что в XII в. по Волге вплоть до кавказских берегов Каспийского моря ходили русские суда, причем не только торговые, но и военные. В. В. Бартольд в своей статье "Кавказ, Туркестан, Волга" (стр. 7) пишет: "В XII в. мусульмане на некоторое время лишились Дербента и даже некоторых областей к югу от него. В этих войнах принимали участие и русские; около 1175 г. говорится о поражении русского флота близ Баку".

Торговые и культурные связи Поволжья с Востоком были в эту эпоху настолько сильно развиты, что в среде половецкого войска имелись метательные орудия, которые широко употреблялись феодальными государствами Средней Азии, Ирана и Кавказа. Ипатьевская летопись оставила нам под 1184 г. чрезвычайно ценные замечания по вопросу об участии и половецком войске мусульманских специалистов — мастеров метательных машин. "Пошел бяше оканьный и безбожный и треклятый Кончак со множеством Половець, на Русь, по-хупся яко пленити хотя грады русскые и пожеши огньмь; бяше бо обрел мужа такового бесурманина, иже стреляше живым огньмь; бяху же у них луци тузи самострелнии, одва 50 мужь можашеть напрящи". [29] Ипатьевская летопись, стр. 428 — 429.

В этом рассказе дано прямое и бесспорное указание, что в составе половецкого войска действовали метательные машины, стрелявшие снарядами, заполненными особым горючим составом, в основе которого была нефть. Характерно, что в "Слове о полку Игореве" есть явные отражения употребления этих орудий, названия которых приведены в персидской терминологии. Приведем два места: "О, далече зайде сокол, птиць бья к морю, а Игоревы пльку не кресити. За ним кликну Карна и Жля, поскочи по русской земли смагу мычючи в пламяне розе". [30] Слово о полку Игореве, пзд. Дубенского, стр. 9, 4.