Коллектив Авторов - Латвия под игом нацизма. Сборник архивных документов

Ответ: Массовыми расстрелами советских граждан руководили немецкие военные власти. Начальником тюрьмы в 1941 и 1942 г. был немец Киглер, а с 1943–1944 гг. немец Михальский.

Вопрос: Где еще проводились массовые расстрелы советских граждан?

Ответ: Массовые расстрелы советских граждан проводились осенью 1941 г. в гражданском порту около рыболовецкого маяка, где было расстреляно около 7000 человек.

Вопрос: Сколько же всего истреблено советских граждан за период немецкой оккупации г. Либавы?

Ответ: За весь период немецкой оккупации я не могу ответить сколько именно, но за три дня в Шкеде в декабре 1941 г. было расстреляно около 15 000 человек, а около рыболовецкого маяка – 7000. Значит, за несколько дней было расстреляно около 22 000 человек.

Записано с моих слов правильно, в чем и расписываюсь Элиза Винтерс

Допросил следователь Либавского ГО НКГБ (подпись)

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 93. Д. 2419. Л. 39–41 (с оборотом). Подлинник. Рукопись.

Я, Зивцон Давыд Филипович, вызванный для допроса в качестве свидетеля, об ответственности за дачу ложных показаний предупрежден и ст. 95 УК РСФСР мне разъяснена

1945 г. 10 июня.

Я, оперуполномоченный ОББ Лиепайского ГО НКВД младший лейтенант госбезопасности] Зольберг, допросил нижепоименованного в качестве свидетеля, который показал:

1. Фамилия, имя, отчество: Зивцон Давыд Филипович

2. Год рождения: 1914

3. Место рождения: г. Лиепая

4. Образование среднее (общее, специальное)

5. Партийность: б/п

6. Паспорт: Паспорта не имеет, изъят в «Гетто» немецкими оккупантами

7. Каким репрессиям подвергался: судимость, арест и др. (когда, каким органом и за что): Содержался в Лиепайском «Гетто» немецкими оккупантами

8. Постоянное местожительство: г. Лиепая, Торговая, д. 14, кв. 8

Вопрос: Где Вы находились и чем занимались во время немецкой оккупации г. Лиепая?

Ответ: Первоначально проживал на ул. Людвига, д. 7, кв. 2 г. Лиепая, затем был направлен в Лиепайский «Гетто», откуда в 1943 г. 4 октября вместе с женой удрал и скрывался у своего друга Седолс Роберта, прожив. г. Лиепая, Торговая, д. 14, кв. 8.

Вопрос: Что Вам известно о немецко-фашистских злодеяниях в гор. Лиепая?

Ответ: В 1941 г. 24 июня примерно в 17 часов в городе появились немецкие войска. Первое, что было предпринято немцами – выискивания еврейского населения и активистов советской власти. В этот же день на Улиховской улице у дома № 7–9 от сброшенной немецкой бомбы была образована большая воронка, к ней были подведены 9 человек, в числе которых были 7 евреев и 2 латыша, и расстреляны. В незакопанном виде они пролежали около нескольких часов, затем их закопали, затем через несколько дней (4–5) их выкопали и трупы были похоронены, 7 человек на еврейском кладбище и 2 на латышском кладбище.

В этот же день, 29 июня вечером, немцы зашли во двор по улице Литте, дом не помню, к композитору дирижеру Лиепайского театра оперы и балета гр. Ганн Вальтер. Его [спросили], кто здесь проживает из Германии, Ганн ответил, что я в 1938 г. приехал из Германии, затем ему приказали стать лицом к мусорному ящику и расстреляли его на глазах собравшихся жителей этого дома, после этого здесь же во дворе была выкопана яма, и он был туда брошен, и только в 1942 г. примерно в августе месяце его труп был выкопан и похоронен на еврейском кладбище.

Примерно в первых числах июля 1941 г. немецким гибитс-комиссаром Альнором был издан приказ в части поведения еврейского населения, евреи должны были на левой стороне груди носить желтый четырехугольник, а также такой же знак и на спине. Одновременно приказывалось всем евреям по тротуарам не ходить, ходить только в одиночку и не разговаривать, причем проход разрешался около тротуара в водосточных канавках.

Как только кто-либо из евреев случайно заходил на тротуар и был замечен немцами, сейчас же арестовывался и расстреливался.

До 22 июля 1941 г. немецкие солдаты и офицеры производили в городе грабеж еврейских семей, на этот счет также было объявление в газете «Курземес Вардс», что все вещи, принадлежащие еврейскому населению, являются собственностью германского государства. Несколько позднее был приказ рейхскомиссара Лозе, чтобы все еврейское население сдало в городской ломбард принадлежащие им бриллианты, золото, серебро и деньги, оставить разрешалось только 100 руб.

По приказу гибитскомиссара Альнар предлагалось еврейскому населению 22-23-24 июля 1941 г. собраться на пожарной площади. После того, как народ был собран 22 июля, примерно около 3–4 тысяч людей были выстроены на площади, тогда немцы якобы для работы отбирали мужчин и несколько сот женщин. Когда был отобран народ, часть из них примерно 1000–1200 были направлены во внутреннюю тюрьму, потом им дали лопаты и направили их одну часть в сторону маяка, другая же часть была направлена в Шкеды [Шкеде]. Как первая, так и вторая часть были расстреляны.

Так продолжалось в течение этих трех дней.

[Для] вывозки людей на расстрел были мобилизованы автомашины, накрытые брезентом, с воинских частей, причем в эти машины людей вталкивали и укладывали, как дрова, друг на друга.

Всего за 22-23-24 июля 1941 г. было расстреляно от 3000 до 9500 человек, среди которых были грудные дети, старики, женщины.

Мне припомнился такой случай 23 июля 1941 г., когда на площади пожарников были собраны около 3 тыс. людей еврейской национальности. Мимо собравшихся людей проходил врач Шваб, на левом рукаве была повязка красного креста, на груди также был желтый четырехугольник. Когда он подошел ближе к толпе, тогда к нему навстречу вышел унтер-шарфюрер Гандке Эрих, который на глазах собравшихся начал избивать резиновой дубинкой врача. И, дойдя до состояния зверя, оторвал врачу Шваба правое ухо. Врач умолял Гандке, чтобы он его застрелил, но Гандке ответил, что пулю для тебя пачкать не будем, а просто разорвем на клочья. Затем отвезли его во внутреннюю тюрьму, и там лично Гандке с помощью других гестаповцев его ногами и палками убили.

Я как специалист электротехник и автомеханик был направлен с другими товарищами работать в гараж полиции «СД», там мне приходилось видеть жуткие картины зверств немецких палачей.

Первая работа, которую я совместно с товарищами делал, была трофейная машина полуторка, которую немцы нам приказали [привести] в порядок и накрыть брезентом, когда машина была готова, она использовалась исключительно для перевозки людей на расстрел, эта машина получила название от лиепайского населения «Черная Берта». Когда эта машина приезжала с поездки, мне лично было приказано ее убирать. Каждый раз, как только я производил чистку машины, в ней в кузове были лужи крови, валялись куски человеческого мозга, оторванные рукава от пиджаков, костюмов и шапки, это говорило о том, что в машине производили во время хода избиение мирных граждан.