Надежда Ионина - 100 великих наград

В «дружественном Японии могущественном Маньчжоу-Го» все было устроено на японский лад, и государственным языком являлся японский. Соответственно и надписи на орденах и медалях Маньчжоу-Го были сделаны на нем.

Маньчжурские ордена были придуманы японскими художниками, изготовлялись они в городе Киото, а уже оттуда в нужном количестве доставлялись в Чанчунь – столицу Маньчжоу-Го. Вручало их в основном командование Квантунской армии, и доставались они чаще всего японцам. Пу И порой даже сетовал на то, что самостоятельно не может наградить верных ему людей, в то время как видит орденские знаки Маньчжоу-Го у японских офицеров и даже торговцев.

Так как маньчжурские знаки отличия были придуманы в Японии, то и наградная система была японской. Для японских орденов прежде всего характерно разделение на семь (или даже восемь) степеней, в то время как китайские награды чаще всего имели девять классов. Кроме того, маньчжурские ордена имели точные аналогии в наградной системе Страны восходящего солнца. Японскому ордену Хризантемы соответствовал маньчжурский орден Орхидеи, ордену Восходящего солнца – орден Светлого (Благодетельного) облака, а ордену Священного зеркала – орден Опоры государства. Когда японские художники создавали маньчжурский знак Красного креста, они не стали изобретать ничего нового, а просто полностью сохранили соответствующий японский знак, лишь поменяв белую эмаль на красную.

Правда, были и некоторые различия. Например, знаки высших степеней маньчжурского ордена Опоры государства, как и знак ордена Орхидеи, были украшены жемчужинами. В ордене Опоры государства есть и еще одна особенность: знаки его низших степеней различались между собой лишь числом и материалом планок, прикрепленных к орденской ленте. Сами же знаки совершенно одинаковы, потому что так проще было их изготовлять.

Аналогами соответствующих японских медалей были и медали Маньчжоу-Го. Так, например, нападение Квантунской армии на Монголию было отмечено маньчжурской медалью, которая во всем (кроме нескольких мелких деталей) являлась копией японской медали за войну против Китая, начавшуюся в 1937 году. Были, однако, исключения и среди медалей. Ко времени царствования Пу И относится медаль, изготовленная из серебра в виде букета цветов. Она была изготовлена ко времени визита императора Маньчжоу-Го в Японию и раздавалась в Токио высшим японским чиновникам и военным Квантунской армии.

Это почетное звание было установлено постановлением ЦИК СССР от 16 апреля 1934 года. Оно вводилось как высшая степень отличия в СССР за заслуги перед государством, связанные с совершением героических подвигов. В документе ЦИК говорилось: «Звание Героя Советского Союза присваивается исключительно постановлением ЦИК. Героям СССР выдается особая грамота».

Через 4 дня после подписания М.И. Калининым и А.С. Енукидзе постановления ЦИК «Об установлении высшей степени отличия – звания Герой Советского Союза» оно было присвоено отважным летчикам, которые спасли полярников, попавших в ледовый плен с затонувшего в феврале 1934 года парохода «Челюскин».

В июле 1933 года от ленинградского пирса отчалил новый, еще «без биографии», пароход «Челюскин». Ему предстояло не только повторить рейс «Александра Сибирякова», но и подойти к острову Врангеля, чтобы произвести там смену персонала полярной станции и выгрузить строительные материалы и продукты. Во льдах Карского моря перед «Челюскиным» шел самый мощный ледокол того времени «Красин». Но пароход «Челюскин» оказался шире ледокола, и льды нанесли ему несколько весьма значительных повреждений. Однако более тяжелые бедствия начались в Чукотском море, водная поверхность которого почти вся была забита льдами. Ледоколов там не было, и «Челюскину» приходилось прокладывать путь самому.

В феврале 1934 года пароход «Челюскин» был раздавлен льдами и ушел на дно. Есть удивительная кинопленка, рассказывающая об этой полярной трагедии: высоко задрав корму, «Челюскин» скрывается под водой, а в сторону от тонущего корабля разбегаются маленькие черные фигурки. Кинооператор, снимавший эти кадры, не был уверен, что их когда-нибудь увидят зрители: на дрейфующей льдине оказались отрезанными от всего мира 104 человека, которые и стали «обживать» ее.

Катастрофа произошла в таком глухом месте и в такое время года, что рассчитывать на быструю помощь было неоткуда. Спасти их можно было только с воздуха, что при авиационной технике того времени казалось делом невыполнимым. Один из летчиков, М. Водопьянов, вспоминал впоследствии:

«На самолетах того времени не было даже утепленных кабин, и, отправляясь в полет, летчики надевали меховую одежду. Кроме того, в полете они были „слепыми“ и „глухими“, так как летали почти без авиационных приборов и радио. В воздух поднимались только при тихой погоде и хорошей видимости».

За рубежом не верили, что в тяжелых зимних условиях советские летчики смогут пролететь по неизведанному маршруту и добраться до дрейфующего лагеря. В этом сомневался даже известный норвежский исследователь и знаток Арктики Свердруп. «Я считаю, – писал он, – что летчики должны ограничиться доставкой продуктов, топлива, медикаментов и облегчить таким образом жизнь участников экспедиции на льдине до тех пор, пока не придет ледокол». Иностранные газеты писали, что если даже часть самолетов и доберется до Чукотского полуострова, то все равно они не смогут сесть на ледяные торосы. «Они движутся навстречу смерти», – так писала зарубежная пресса.

Но советские летчики в условиях полярной зимы и с большим риском для собственной жизни разыскали членов научной экспедиции и экипаж «Челюскина» во льдах Баренцева моря. И 5 марта на льдину «челюскинцев» опустился на двухмоторном самолете АНТ-4 А.В. Ляпидевский, зимовавший в том году в Арктике. Он забрал женщин и детей и перевез их на материк. Вслед за ним еще шесть летчиков – М.Т. Слепнев, С.А. Леваневский, М.В. Водопьянов, И.В. Доронин, Н.П. Каманин и В.С. Молоков – в труднейших условиях и к тому же по совершенно не исследованной воздушной трассе день за днем, в пургу и метель, совершали рейс за рейсом до тех пор, пока не доставили на материк всех «челюскинцев».

Подвиг отважных советских летчиков изумил весь мир, и ему дали высочайшую оценку многие зарубежные специалисты. Так, например, секретарь Британского общества авиаконструкторов Бойер отмечал: «Всему миру было дано еще одно блестящее подтверждение выдающегося мастерства советского летного состава, а также высокие качества советских самолетов и моторов».

В первые годы после учреждения звания Героя Советского Союза оно присваивалось прежде всего исследователям – летчикам и полярникам, наиболее известным людям 1930-х годов. В 1934 году этого звания был удостоен М.М. Громов – командир экипажа самолета «РД». Этот храбрый летчик проявил мужество во время установления мирового рекорда в беспосадочном полете по кривой на расстоянии 12411 километров в течение 75 часов.