Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

После разговора Брежнев, смеясь, кивнул на еще не остывший телефонный аппарат:

— Очень уж хочет быть кандидатом в члены Политбюро.

Кандидатом он так и не стал». (Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит», 1994, с.126).

Руководитель охраны Брежнева Владимир Медведев вспоминал: «Андропов был в высшей степени деликатным, во всяком случае, по отношению к Брежневу. Без предупредительного звонка не являлся и вообще понапрасну Генерального не беспокоил ни звонками, ни тем более визитами…

Думаю, что Андропов для Генерального был приятным собеседником даже в сложных делах, потому что, задавая какой-то вопрос, Андропов сам же ненавязчиво, в форме совета, подсказывал и ответ, не заставляя Генерального ломать голову. Он как бы щадил Брежнева, вначале — учитывая его занятость, потом — болезнь. Эта манера разговора с вышестоящим руководством была в традициях органов безопасности. Даже на нашем уровне, если кто-то обращался, скажем, к генералу с каким-то вопросом, то должен заранее вникнуть в суть, проанализировать все «за» и «против» и держать в уме предлагаемый ответ начальства.

Мне неоднократно приходилось быть свидетелем разговора Брежнева с Андроповым. Юрий Владимирович входил — всегда спокойный, рассудительный? «У меня, Леонид Ильич, несколько вопросов». Задавал четко, кратко, при этом как бы извинялся за то, что вынужден отвлекать. Генерального от других важных дел. Брежнев обычно задумывался, а Андропов аккуратно заполнял паузу: «Думаю, надо поступить таким образом, как вы считаете?»

Все вопросы решались как бы сами собой, на том беседа заканчивалась….». (Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит», 1994, с. 121–122).

Есть косвенное подтверждение, высказанное директором Института этнографии и антропологии Российской академии наук, бывшим министром по делам национальностей РФ Валерием Тишковым, который сказал, что вариант военного решения возник частично «из-за неоправданной паники в российском руководстве: как бы к власти в Чечне не пришел Хасбулатов. Если бы российское руководство немножко забыло о той «обиде», которую нанес Хасбулатов, включило бы его в число возможных оппонентов Дудаева, то я уверен: Хасбулатов уж во всяком случае выводить Чечню из состава России не стал бы и не вздумал бы прибегать к вооруженном сопротивлению. Ничего страшного не случилось бы, если бы Хасбулатов появился в составе Совета Федерации». («Новое время», N 15, 1995, с.23).

В.В. Прибытков писал: «Брежнев не мог шагу ступить без своих помощников. Они участвовали во всех переговорах, многочисленными свитами мотались с ним по заграничным вояжам и дошли до того, что …перестали выполнять некоторые свои основные обязанности. Например, писать доклады речей и выступлений генсека. А зачем, когда к этой работе, пользуясь именем шефа, можно привлечь широкий круг авторов самого высокого ранга: известных ученых, редакторов центральных газет и журналов, писателей, крупных специалистов отраслей…

Так родилась великая литературная эпопея: «Малая земля», «Возрождение», «Целина» — настоящими авторами которых являются …Анатолий Аграновский,… Валентин Лазуткин и Александр Мурзин». (Прибытков В.В., «Аппарат», Санкт-Петербург, «Вис», 1995, с. 49–50).

«Некогда сообразительный, мощный и неукротимый, Ельцин к шестидесяти годам изрядно притупил свои умственные способности на почве избыточного потребления спиртных напитков, стал мнительным, легко поддавался постороннему влиянию и сохранил в первозданном виде лишь две характерные особенности — склонность к эксцентричным выходкам и огромную жажду верховенствовать». (Столяров К. А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с. 301).

Впрочем, сам Борис Николаевич в этом не признавался.

Это о самом Б.Н. Ельцине.

Вероятно, это Г.Э. Бурбулис.

Это Е.Т. Гайдар.

Министром обороны тогда был Павел Грачев.

А это С.В. Степашин.

Публичное явление Раисы Максимовны народу с телеэкранов раздражало многих, и мужчин и женщин. (Васильева Л., «Кремлевские жены», М., «Вагриус», 1994, с.417).

«Кремлевский врач» Евгений Чазов, вспоминая брежневские времена, писал: «Вокруг появлялось все больше и больше подхалимов. Мне кажется, что в первые годы Брежнев в них разбирался, но по мере того как у него развивался атеросклероз мозговых сосудов и он терял способность к самокритике, расточаемый ими фимиам попадал на благодатную почву самомнения и величия. Сколько он показывал нам, находясь в больнице, выдержек из газет, выступлений по радио и телевидению, писем и телеграмм, которые ему пересылал из ЦК К.У. Черненко, в которых восхвалялись его настоящие и мнимые заслуги! Они были полны такого неприкрытого подхалимства, что как-то неловко было их слушать и неловко было за Брежнева, который верил в их искренность». (Чазов Е.И., «Здоровье и власть», М., «Новости», 1992, с. 85–86).

Интересно, какую это систему он относит к псевдодемократической, уж не Российскую ли Федерацию времен Ельцина, или все же коммунистическую времен Брежнева?

См. также пункт 5.5.1. первой книги.

Юрий Иванов писал: «…Когда на прокуратуру республики сбросили дело «об октябрьских беспорядках», его перспектива легко просчитывалась. Наученные горьким опытом предыдущего «дела ГКЧП» прокуроры уже не были теми безмолвными исполнителями, которые готовы проштамповать любое дело. «Бегать» с уголовным кодексом по фрагментам гражданской войны — совершенно бессмысленное занятие. Вдобавок, если следователь человек высоконравственный, он прекрасно понимал, что в данном случае даже не было гражданской войны, а было одностороннее избиение. И для такого следователя президентская команда, расстрелявшая высшую законодательную власть — это не Родина! Это не то, что нужно защищать! Да и как вести допросы, если нет внутреннего убеждения, что сидящий перед тобой узник Лефортово правильно арестован…

Что же получается в итоге? Заниматься фабрикацией дел следственная группа не захотела. Расследование фактически саботировалось. Формально велись вялые допросы, составлялись протоколы, назначались экспертизы. Но не было главного — неправедного «гона» арестованных защитников Конституции». («Наш современник», N 10, 1994, с. 146–147).

Если комиссия бесправная, то зачем ее создавали? Для политиканства, что ли? На самом деле своим авторитетом комиссия могла сделать не мало, даже если бы не все предоставляли материалы. Есть масса способов, чтобы такой отказ превратить почти в подтверждение. Тем более в политических играх.