Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

Поэтому, когда в теоретических статьях и программных документах заявляется, что «…государственная стратегия экономической безопасности и государственная экономическая политика — категории и инструменты государственного регулирования», надо параллельно учитывать фактор внешнего воздействия и процесса формирования мировых идеологических концепций с тем, чтобы уже на уровне концептуальных разработок быть готовым противостоять опасности усиления в России нестабильности и хаоса.

2. Следующей по важности влияния на экономическую безопасность стоит выбираемая руководством страны экономическая доктрина. Другими словами, комплекс теоретических воззрений и постулатов, разрабатываемых в рамках доктрины конкретных механизмов ее реализации.

Речь, в первую очередь, здесь идет о доктрине рынка, ее смысловом содержании, развитии во времени и пространстве.

Начало 90-х годов ознаменовалось в России агрессивным вторжением в теорию и практику хозяйственной жизни так называемой классической теории капитализма, основанной на принципах экономического либерализма. Первый абрис либеральной западной теории был представлен в двух печально известных документах. Сначала в программе «400 дней», доложенной М. Бочаровым на сессии Верховного Совета РСФСР летом 1990 г., когда он участвовал в дебатах в качестве претендента на пост Председателя Правительства РФ. А несколько позднее, со скандальными обвинениями в плагиате, в «Программе 500 дней» Г. Явлинского.

В данных материалах для конкретной ситуации России воспроизводилась идеология экономической теории, сформулированной Адамом Смитом два века назад.

Ее основные постулаты:

Индивидуум — главное лицо в экономической игре. Основываясь на рационалистических принципах, он прав в своем эгоизме и расчетливости. Поэтому в любой ситуации он стремится к максимальной выгоде для себя; реальный мир для индивида — это только он сам.

Рынок является ядром экономики, он стремится к саморегуляции. "Правильный" рынок включает большое количество покупателей и продавцов; соблюдается свобода обмена товарами; информация о спросе и предложении абсолютно доступна для каждого участника рынка и т. д. и т. п.

Уже XIX в., не говоря о XX в., показал нереалистичность чистой теории рынка. Функционирование мировой экономики продемонстрировало фальшь тезиса об автономности экономической сферы от социально-исторической реальности. Попытки внедрить классическую теорию в практику хозяйствования многих капиталистических стран, в первую очередь стран третьего мира, продемонстрировали, напротив, огромную разрушительную энергию, заложенную в догматике экономического либерализма. Опыт показал, что в результате применения ее принципов к народам и обществам происходят не только непоправимые экономические катастрофы, но и национальные, культурные, духовные, экологические и политические. Эта теория по сути своей отрицает культурно-историческую самобытность народов и государств. Она претендует быть универсальным учением, сжигающим в «своем чреве» всякого рода «измы» и особенности разных стран. Переводя эти тезисы на язык смены образов развитых стран мира, можно сказать, что эта теория — основа и, самое главное, средство формирования «5-го облика» — наднациональной мировой экономической системы с единым мировым правительством.

Идеолог втягивания России в котел «катастрофического переваривания и обновления» Г. Явлинский даже баллотировался на пост Президента России. Абстрагируясь от его уверток и недомолвок по поводу экономической программы в избирательном марафоне весны-лета 1996 г., обратимся к «серьезному» документу, так называемому проекту «Согласие на шанс. О совместной программе «СССР-Запад», май-июнь 1991 г., в котором вышеупомянутый кандидат в российские президенты является одним из главных разработчиков.

Этот документ проповедует в качестве одних из главных принципов перехода к рыночным отношениям:

макроэкономическую стабилизацию, при полной ликвидации дефицита государственного бюджета и прекращении избыточных (?!) денежной эмиссии и кредитования;

либерализацию цен, которые строго должны формироваться только на основе спроса и предложения;

становление экономики открытого типа, включая свободные торговые отношения, надлежащую защиту иностранных инвестиций, предоставление возможности для репатриации прибылей и конвертируемый рубль.

Здесь также присутствовали принципы частной собственности и приватизации большей части государственных предприятий. Самое главное, выдвигался принцип ограничения прямого государственного вмешательства в экономику, отказа от большей части функций, которые государственные учреждения выполняли в условиях плановой экономики: государственные заказы на большинство видов продукции, одобрение государством большей части инвестиционных проектов, государственное установление большинства цен и т. д.

Сознательное отлучение государства от управления экономикой в наших условиях — шаг к полной потере ее управляемости, нарастанию смуты и анархии в экономике и обществе.

Именно по пути экономической и национальной катастрофы и пошла Россия, когда в январе 1992 г. Е.Гайдар приступил к реализации более мягкого (не «500-дневного») варианта внедрения в экономическую и государственную ткань доктрины классического экономлиберализма.

Разрушение отраслей и целых секторов народного хозяйства России являлось целями проекта. Этому давались соответствующие объяснения, логика которых строилась на тезисе о неконкурентоспособности отечественных товаров, отсталости производственно-технической базы и т. п. При этом передергивались факты, статистика, совершались логические подмены и подмена причинно-следственных связей. Экономическая реформа рассматривалась как катарсис. Реализация такого рода идеологии чрезвычайно опасна с точки зрения именно экономической и национальной безопасности.

Но на эту уловку попадают и сегодня отечественные исследователи анализируемой проблемы. Так, в очень обстоятельной статье уральские ученые вполне мажорно используют идею кризиса, «катастрофы» применительно к обновлению промышленно-производственного потенциала Уральского экономического района. Они пишут: «Стратегия развития экономики Урала должна формироваться так, чтобы экономический кризис оказывал положительное воздействие на технологическую и производственную структуру хозяйственного комплекса региона, устраняя устаревшие производства и создавая условия для экономического роста на современной технологической базе. Регулирование этого процесса следует осуществлять на основе региональных программ, одна из которых может объединять перспективные структуры промышленности, а другая — реализовывать стратегию развития кризисных отраслей в соответствии с требованиями нового технологического уклада». Подаются такого рода предложения в разделе, описывающем механизм локализации и нейтрализации угроз экономической безопасности в регионах.