Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

— появление новых видов преступности, опыт противодействия котором в правоохранительных органах еще не был выработан.

Некоторые СМИ констатировали: «Безопасность гражданина есть краеугольный камень гражданского согласия У нас сегодня она не обеспечивается не потому, что правоохранительные структуры плохо работают, а потому, что они не ставят перед собой подобной задачи». [563]

9.1.6.Преступность беспокоила население, стала одним из основных раздражителей. А это вело к политизации вопроса о борьбе с преступностью.

Вожди КПРФ вовсю эксплуатировали рост преступность, используя это в своих политических целях. Вот как это звучало в официальном документа, принятом в ноябре 1994 года: «Угрожающих масштабов достигла криминализация российского общества. Нынешняя власть не способна защитить своих граждан от насилия, от поругания их чести и достоинства». [564]И это не митинговая реплика, на митингах оппозиции речи звучали похлещи. Но при всей политической демагогии (а какая политика без демагогии?) эта оценка была объективной. Ситуация была очень сложной и трагичной.

Власть вынуждена была реагировать. 12 июня 1994 года в день так называемой независимости (независимости от кого?) России президент подписал указ об усилении борьбы с организованной преступностью. «Он вызвал много споров и суждений, в основном критического толка, особенно статья, дающая право задерживать членов преступных групп на 30 суток. Демократическая пресса разразилась валом публикаций». [565]

В пылу полемики писали: «Издание 14 июня президентского указа N 1226 о борьбе с организованной преступностью будет иметь последствия, всю серьезность которых для политического развития в нашей стране пока даже трудно предвидеть. Общество втягивается в кризис, который в будущем сравниться по остроте с сентябрьско-октябрьским кризисов 1993 года». [566]Как же любят некоторые либералы и демократы сгущать краски, интеллигентская привычка. На самом деле, ничего особенного не произошло. Ни демократия в стране не пала, ни преступность не уменьшилась. Ни простая преступность, ни организованная. Так кое-кого арестовали, кое-кого подержали в следственном изоляторе.

Обиженные властью ( Валентин Зорькин) констатировали: «Что касается борьбы с преступностью, то рассуждать на эту тему сегодня, после всего того, что уже было сказано, даже как-то неловко. Проблема же заключается в том, что нынешний криминализированный режим, не смотря на всю свою трескучую риторику, никогда не будет по-настоящему бороться с организованной преступностью и коррупцией среди высшего чиновничества (нельзя же «своих» обидеть!). Глядя на больших начальников, «берущих» направо и налево, страждет неправедной наживы и вся вертикаль власти до самого низа. В результате конкретный исполнитель, вместо того, чтобы героически, но безвозмездно (исключая зарплату) бороться с преступностью, предпочитает договориться «по душам», не забыв, естественно, оговорить дотацию «детишкам на молочишко». Выход один: кардинальное ужесточение уголовного законодательства и решительная массовая «чистка» коммерческих, государственных структур от криминальных элементов. Реально осуществлять это, однако, сможет лишь новая власть». [567]

Кое-что так. Но нет нужды понимать, что часто критики действующей власти, подспудно предлагают себя в качестве спасителя от всего плохого. Реально же получается не у всех, и поэтому мы лучше вернемся к теме о том злополучном указе президента.

Авторство названного Указа приписывали министру МВД РФ Ерину. [568]Хотя и ФСК в стороне не стоял. По большому счету, Указ, конечно, нарушал все что можно и Конституцию и прочее законодательство. Но понять инициаторов его появления можно. Ситуация уходила из-под контроля, а они не могли ничего сделать. В России вообще любят принимать новые законы, их инициаторы частенько с пеной у рта доказывают, что именно без этого нормативного акта страна не проживет. А новый закон, порой, оказывается очередной пустышкой. Но через некоторое время иные или те же самые люди начинают доказывать, что вот такой-то закон и только он спасет страну.

А тем временем правоохранительные ведомства явно не справлялись с валом нарастающей преступности. Им нужно хотя бы сделать вид, если не удастся показать результат.

Директор ФСК Сергей Степашинпродолжал оправдываться старой версией о плохих законах: «Очень нужны новые законы, — говорил он. — Экономические, финансово-кредитные преступления сегодня остаются чаще всего безнаказанными: нет нормативной базы, не принят новый Уголовный кодекс. Зачастую проводятся заведомо невыгодные экономические решения, соглашения и договоры, которые наносят колоссальный вред государству — и за это не посадишь! Потому что даже взятку — а там она, безусловно, присутствует — не докажешь». [569]

Забавно, но через несколько лет протеже Степашина напишет хваленую книгу о своем патроне, и будут там следующие строки: «Болтовня об отсутствии достаточной нормативной базы приобрела характер общего места. Об этом рассуждали и те, кому действительно эта база была нужна, и те, кто даже не понимал о чем речь». [570]

Степашинавообще довольно сильно критиковали, используя его поддержку президентского Указа. На прошедшем в Генеральной прокуратуре совещании он сказал с трибуны: «Я — за нарушение прав человека». Правда, тут же добавил: «…если этот человек — преступник». Критики ухватились за это высказывание (возможно, они ухватились бы и за любое другое) и написали: «Бессмысленно напоминать Степашину, что преступник тоже человек, не его, Степашина, это уровень мышления…

Руководитель ФСК, заняв антиконституционную позицию и открыто заявив об этом, утратил моральное и юридическое право занимать свой высокий пост. Он должен уйти в отставку. Каждый день его пребывания на своем посту создает особую угрозу для общественной безопасности». [571]

Может быть автор этих слов и прав, но тогда он прав не в полной мере. Ибо подписал Указа не Степашин, а Ельцин. И именно президент РФ должен отвечать за якобы допущенное беззаконие. Однако бьют по Степашинуи Ерину,что означает либо глупость бьющих (не понимают, кто должен отвечать), либо их коварство (хотят отодвинуть от президента некоторых его соратников).

В июне 1994 года заговорили о созданной программе борьбы с преступностью. Заговорили и министр внутренних дел Ерин, и и.о. генерального прокурора Ильюшенко, и директор ФСК Степашини министр юстиции Калмыков.

Так между прочим, в «Российской газете» можно было прочитать: «Кампаний по борьбе с преступностью в нашей стране было больше чем достаточно. Серьезного результата они не дали». [572]Правильно заметили газетчики.