Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)

1.10.1.Важным событием середины 1991 года были выборы Президента РСФСР. Борис Николаевичи через годы помнил, что Горбачевизо всех сил пытался не допустить его избрания. [125]По сути дела, это были первые после десятилетий свободные выборы в стране. Мелкие неточности и давление не в счет. Скоро, через тройку лет и не такое будет.

Ельцинвыиграл довольно убедительно (фальсифицировать народные симпатии тогда еще не научились) и тем самым косвенно нанес удар по Горбачеву, которого Президентом избрали послушные депутаты, а не народ.

«После проведения выборов Президента Российской Федерации 12 июня 1991 года и избрания на этот пост Б. Ельцинаразвал Советов вышел на финишную прямую», — так охарактеризовал этот период Владимир Крючков. [126]

Сам же герой дня — Б.Н. Ельцинписал, что большая часть российского общества подошла к июню 91-го с ощущением финала советского периода истории. [127]Народ за несколько лет безуспешных ожиданий и несбывшихся надежд был дезориентирован и надеялся только на чудо.

Ох, уж эти выборы. «Еще никогда из сферы полезного труда не было такого изъятия трудовых ресурсов. Мы сходим с ума. Съезды, проходящие в три этапа, городские сессии, форумы народных депутатов, не уступающие по продолжительности кругосветному путешествию». [128]И пока депутаты заседали…

1.10.2.В стране волнами шли митинги и забастовки. Весной 1991 года началась новая серия забастовок шахтеров. Все это сказывалось на ритмичности работы экономики и ухудшало социальный климат в стране. {73}

Масло в огонь подливали и политические амбиции. По словам председателя КГБ СССР Крючкова: «В марте 1991 года в Москве состоялась своеобразная «проба мускулов». Организаторы так называемого демократического движения решили провести демонстрацию силы. Лозунги, объявленные заранее, — «На Кремль», «Долой Президента», «Долой правительство» — характеризовали намерение не каких-то отдельных лиц, а всего движения в целом. Создавалась опасная обстановка». [129]Так дальше жить нельзя— это понимали многие. Но вот как жить представляли все по-разному.

Общество раскалывалось, экономика деградировала. Все двигалось к катастрофе. Ощущение как в 1917 году, когда после эйфории февраля подходила осень отрезвления. Политические свободы 1989 года лишь на короткое время заменили насущные нужды, а потом с еще большей скоростью все стало падать в обрыв.

1.10.3.В середине 1991 года произошло довольно важное и интересное событие в зале заседания Верховного Совета СССР. Премьер-министр Павловвыступил в Верховном Совете СССР с сообщением о политическом и экономической состоянии страны. Павлов сделал лейтмотивом своего выступления требование чрезвычайных полномочий для Кабинета министров.

Б.Н. Ельцин, вспоминая то время, скажет: «Новый премьер Павлов за период с апреля по июнь очень резко обозначил независимость своей позиции, «особое мнение» по многим экономическим и политическим вопросам, противодействие общему курсу горбачевской администрации. [130]Различие понимали многие. {74}

Позже совместно выступили председатель КГБ СССР, министр обороны СССР и министр внутренних дел СССР. Не менее резко, чем премьер-министра выступил В.А. Крючков, сказавший: «… Наше отечество находится на грани катастрофы…..

Главная причина нынешней критической ситуации кроется в целенаправленных, последовательных действиях антигосударственных, сепаратистских и других экстремистских сил, развернувших непримиримую борьбу за власть….

Эти силы открыто взяли курс на захват власти в стране. Для реализации своих амбициозных планов они не остановятся перед попытками ввергнуть страну в пучину крайнего обострения обстановки». [131]

1.10.4.После подобной речи вполне уместно сказать, что мосты уже сожжены. Зная теперь, что за первым летним месяцем последует последний месяц лета, не сложно заметить, что в июне те же лица, попытались получить практически те же самые полномочия, которые через два месяца они получили на три августовских дня.

А Президента Горбачевакак всегда в ответственный момент нет в эпицентре события (т. е. не в зале заседания). Согласованы ли были с ним выступления премьера и «силовиков»? Если согласованы, то это вполне в духе Горбачева, дать согласие, потом его забрать, сделав вид, что ничего не давал.

Если нет, то Горбачевполучает убедительное доказательство подготовки к его постепенному отстранению от власти. Надо быть глупцом, чтобы не понять это. Практически это уже начало заговора. Но первая версия гораздо более вероятна. {75}Однако, не будем забегать вперед.

1.10.5.Небезызвестный Г.Х. Поповв это время якобы получает от некого знакомого сообщение о том, что после предоставления дополнительных полномочий будет сделана попытка ввести чрезвычайное положение, направленное против Ельцина. {76}По совету Евгения Савостьяноваон решил обратиться в посольство США {77}. Обратим внимание на мелкий, но характерный факт. В мелочах вообще сущность проявляется очень часто. Будущий заместитель министра безопасности ( Савостьянов) уже тогда советовал в трудную минуту обращаться в иностранное посольство. {78}

Посол принял мэра Москвы. Попов, соблюдая конспирацию (КГБ прослушивает резиденцию посла), сообщает версию о заговоре против Ельцина. Посол обещает передать информацию в Вашингтон (Президент России был в тогда в США {79}).

Тем временем дебаты в Верховном Совете СССР подходят к концу. Дальнейшие события в изложении Поповавыглядят следующим образом: «После перерыва, когда вот-вот должно было состояться голосование, исход которого был предрешен, произошло неожиданное. Появился на сессии Президент Горбачеви попросил слово. Я не помню точно его речь, но смысл ее был очевиден: он считает просьбу Павловао дополнительных полномочиях объяснимой, но в данный момент все же можно формальное решение не принимать, ограничившись тем обменом мнений, который состоялся». [132]

Версию о встрече Горбачева с послом США подтверждает помощник ГорбачеваЧерняев. Горбачевдемонстративно назвал посла товарищем, подчеркнув тем самым хорошие отношения. Выслушал предупреждение о том, что 21 июня будет предпринята попытка отстранить его от власти и рассмеялся. Но посла и президента США поблагодарил за заботу. [133]Вот она истинная дружба. Правда, потом друг Джордж точно также будет дружить со злейшим врагом Горбачева— Ельциным. Такая вот дружба бывает среди глав государств. Принцип (враг моего друга — мой враг) здесь действует по-особому.

Но нас интересует еще одно обстоятельство. После встречи с послом США Горбачевзаминает инициативу будущих гэкачепистов. {80}Инициативу, которая, скорее всего, от него же и исходила. А если это так, то получается, что посол иностранной державы практически управляет главой пока еще существующего Советского Союза? Ведь именно после той встречи Горбачевменяет свою позицию.