Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)

Одними из косвенных разрушителей веры в КГБ был знаменитый тогда борец с коррупцией Тельман Гдлян и его напарник Николай Иванов. Правда, нападали они на КГБ {21}во многом потому, что отдельные руководящие сотрудники госбезопасности оказались по другую сторону баррикады в их нескончаемом споре по поводу коррупции среди членов ЦК КПСС. Тогдашняя народная вера в этих борцов с мафией привела их в депутатские кресла, обеспечила довольно значительную общественную поддержку {22}и помогла появлению первых народных сомнений в праведности КГБ.

После эпопеи Гдляна — Иванова неистребимая вера народа российского в борцов с мафией, конечно, несколько померкла. Нельзя же до бесконечности эксплуатировать эту веру. Но далеко не иссякла. Она просто действительно неистребима. Вера в «борцов с мафией» напоминает веру в ангелов, приходящим в трудную минуту на помощь праведным беднякам, которых эта мафия обирает. Свежо предание, но вериться с трудом. Знающие люди понимают что к чему. Остальные, а их большинство, верят просто потому, что хотят верить.

К сожалению, последних не редко обирает не только мафия, но и многочисленные борцы с ней. Почему-то о борьбе с мафией вспоминают обычно люди, которым захотелось поиграть в избирательные игры. А вот после победы на выборах они свои обещания часто откладывают в долгий ящик. Однако мы снова несколько отвлеклись от темы и пора вернуться к вопросу о некотором падении авторитета КГБ.

1.1.6.Не малую роль в этом процессе сыграли отдельные сотрудники органов госбезопасности. Что стоит только один Олег Калугин, который к началу 1991 года стал уже известной фигурой, активно и публично боровшейся с руководством КГБ СССР. {23}Скандалы вокруг Калугинабыли, пожалуй, наиболее неприятными для органов госбезопасности. По мнению некоторых: «… Крючков, что называется, закусил удила и приказал начать против отступника кампанию по дискредитации с лишением Калугинапенсии, наград и т. д. Результат этой кампании, проведенной бездарно и топорно, был прямо противоположен тому, что задумывалось». [7]Мало, того, в эту кампанию был втянут и сам Горбачев, что не повысило ему авторитета, учитывая конечный результат.

Впервые бывший генерал госбезопасности демонстративно пошел против руководства КГБ. И с успехом выиграл выборы в народные депутаты страны, не смотря на старания всего Комитета государственной безопасности. {24}Кстати, судьба Калугинаочень интересна, многогранна и поучительна. О нем можно было бы написать отдельную книгу. Но и в рамках данной книги к его личности еще придется возвращаться. Пока же отметим, что пример Калугинаоказался заразителен, некоторые иные сотрудники госбезопасности (хотя и было их совсем немного) воспользовались им. Вспомним строки из «Евгения Онегина»: «его пример другим наука». {25}

Все это неизбежно и объективно вело к снижению авторитета органов госбезопасности. Компенсировать этот процесс повышением результативности в работе КГБ, видимо, просто не мог. Работали те же самые люди, привыкшие работать, так как работали раньше. На общем фоне медленной инфляции снизалось и материальное их преимущество, бывшее одной из слагаемых престижности службы. {26}

Кроме того, сотрудники госбезопасности, как и многие другие, плохо представляли, что такое перестройка, зачем она и почему нет реальных положительных результатов. {27}Все это воздействовало и на общий авторитет органов в глазах населения.

1.1.7.Правда, это снижение авторитета КГБ шло очень и очень медленно. Но процесс уже пошел и к началу 1991 года зашел достаточно далеко. Много позже, когда КГБ уже в очередной (и не в последний) раз переродилось и превратилось в ФСК, газета «Красноярский комсомолец» написала: «Разумом страна понимает: люди, работающие сегодня в структурах ФСК, к зверствам, творимым в застенкам НКВД, непричастны. Они даже не жили тогда. Почему же кровавый след, как не засыпай его песком добрых дел, направленных на укрепление безопасности государства, вновь и вновь проступает? Ответ — на поверхности. Представьте, что у вас есть сосед. У него жена, маленький сын. В один прекрасный день вы узнаете, что сосед ваш — маньяк, на совести которого десятки загубленных жизней. Любому здравомыслящему человеку понятно, что к преступлениям отца сын отношения не имеет. Но сколько бы ни минуло лет, и каким бы прекрасным гражданином ни стал повзрослевший ребенок, вы никогда не забудете (просто не сможете!), кем был его отец.

У спецслужб во всем мире похожая участь. Спецслужбы не любят нигде. Это нормально: граждане не обязаны любить свои силовые структуры. Даже если эти структуры оберегают их покой и служат могуществу государства. Но в нашей стране, где у спецслужб столь кровавое прошлое, должно, видимо, прорасти травой несколько поколений, чтобы клеймо палачества перестало проступать сквозь песок, чтобы потомки замученных и казненных приняли для себя библейскую заповедь: «Не судите, и не судимы будете…». [8]

Вышесказанное сильно преувеличено, {28}на самом деле в России спецслужбы то как раз обычно любят, кроме относительно кратких периодов их очередного развенчивания. Но доля истины в этой цитате тоже есть. Раскрытие (а порой и смакование) репрессий 20–50 годов сильно (но не смертельно) ударило по авторитету органов государственной безопасности.

Кстати, думали ли в начале 80-х годов сотрудники госбезопасности о своей службе как наследниках сталинских репрессий? Владимир Путин, на вопрос о том, как он оценивал 37-й год при поступлении на службу в КГБ, ответил: «Честно скажу: совершенно не думал. Абсолютно… Мои представления о КГБ возникли на основе романтических рассказов о работе разведчиков. Меня, без всякого преувеличения, можно было считать успешным продуктов патриотического воспитания советского человека». [9]Вероятно, Владимир Владимирович говорил правду, ибо сам автор данной книги чувствовал примерно то же самое примерно в то же время. И вот этот романтизм в конце 80-х годов стали разрушать. {29}Психологически это не простое переосмысление.

1.1.8.Однако в самом начале 1991 года все это еще не казалось уж очень трагичным для достаточно многих чекистов. Они еще продолжали думать, что процесс критики как свежий ветер выметет все недостатки и тогда все вернется на круги свои, только станет еще лучше и для страны и для КГБ. Это оптимисты. Но число пессимистов росло.

К тому же разные люди служили в органах. Некоторые, как и предприимчивые новые политики и новые коммерсанты (одним словом — новые русские), также надеялись извлечь что-то полезно для себя. {30}Но последних было сравнительно мало. Государственная служба и является службой, риск предпринимательства (естественный для этой сферы деятельности) в целом не характерен для государственных служащих, тем более, военных. {31}У них свои трудности. В этом особенность государственной службы, ее достоинство и недостаток.