Александр Грин - Измена

III

Ему открыла женщина, которую Брентган не успел разглядеть, так как она тотчас убежала, кутая голые плечи в меховую накидку. Он прошел к раскрытой двери гостиной и остановился. Никто не появлялся, лишь в соседней комнате слышался шепот. Затем раздался смех и появилась девушка лет двадцати трех, в цветной пижаме и желтой юбке. Эта пижама и гладко остриженные черные волосы придавали ей больной вид. По равнодушию ее взгляда Брентган видел, что она знает его, но сам ничего не помнил. Зевнув, она протянула руку.

- Ах, это вы, - сказала девушка, рассматривая посетителя в тоне раздумья. - Других нет? Вы один?

- Один и не надолго, - ответил Брентган с волнением чрезвычайным.

- Дело в том, что я адски хочу спать, - заявила она, идя за ним в гостиную и поигрывая пальцами в карманах пижамы. - Вы нас разбудили, молодой человек... а ваше имя? Ах, да... вы... этот... этот... Ренган? Если хотите, сидите и дожидайтесь, пока я пополощусь в ванной.

- Послушайте, Грета...

- Грета еще не встала. Вы перепутали.

Никакие усилия не помогли Брентгану вспомнить ни девушку, ни маленькую гостиную ярких тонов с роскошным трюмо и с концертино на низком столике рядом с конфетной коробкой, полной окурков. Запах вина и духов угнетал Брентгана.

- Послушайте, - сказал он, - со мной произошла дикая вещь. Я ничего не помню: ни вас, ни эту квартиру. Но мне сказали, что я был здесь...

- Да. - Девушка мрачно смотрела на посетителя; она испугалась. - Но вы не были со мной. Также и с Гретой. У вас что-нибудь пропало?

- Не был?! - вскричал Брентган, схватив ее руки. - Не был? Говорите, говорите! Я хочу знать правду. Правду о себе. Только это! Повторите еще!

- Прочь! - Она вырвала свои руки и отскочила. - Что вы хотите?

Он молчал, и она поняла его.

Ее крашеный рот двинулся неопределенным, жалким движением. Деланно рассмеявшись, она указала на кресло:

- Тут вы спали, и вас ничто не могло разбудить. Эти ваши приятели дураки. Еще больший дурак - вы. Это они сговорились, - понимаете? сговорились водить вас за нос. Я слышала.

- Я так и думал, - сказал Брентган, сердце которого одним сильным ударом вышло из угнетения.

- Думал? Тогда вы не приехали бы сюда.

- Сюда? О, это не то... Простите меня. Я не мог представить, что... Но вы понимаете.

- Конечно, я понимаю, - сказала она, вся потускнев и смотря взглядом побитой. - Теперь идите к вашей жене и не беспокойтесь... Ваши приятели... о, они не любят вашу жену. Они говорят, что вы "пресноводное".

- "Пресноводное"? - Брентган весело рассмеялся. - Ну, пусть их...

Его охватила теплая, искренняя признательность к этой девушке с зачеркнутым будущим, которая поняла его состояние и не поддержала глупую травлю.

- От всего сердца благодарю вас! - сказал Брентган, снова беря ее руку и крепко сжимая узкие холодные пальцы. - Вы - благородное существо.

Ответом ему был неожиданный щелчок в нос, нанесенный так метко и зло, что Брентган вскрикнул.

- Зачем вы это сделали? - спросил он, потерявшись и задыхаясь от унижения.

- Уходите! - Она стояла в слезах, обозленная и растерявшаяся до того, что едва не кинулась на него. - Ступайте вон!

Не помня себя от стыда, Брентган вышел, вздрогнул от грома хлопнувшей двери и подозвал такси.

Стыд долго не покидал его. Лишь входя в свою квартиру, Брентгану удалось вернуть чувство веселья и счастья быть невиновным, говоря с Джесси.

IV

Он застал ее в кабинете, на самом верху лестницы, у книжного шкапа. Взяв нужную книгу, Джесси спустилась, опираясь рукой о плечо мужа, и сказала:

- Вот, ты вернулся, и я спокойна теперь. Я знаю, - что-то произошло.

- Да, произошло. Я расскажу, пока еще взволнован, чтобы ты видела, в каком я был состоянии. Оно окончилось. Я был очень... очень пьян. Как животное.

- Да? Печально. - Джесси шутливо покачала головой и, видя, что Брентган затрудняется говорить, положила на его рукав свою руку. - Мне все можно сказать, дорогой Кай. Мой дорогой!

- Да? Конечно. О-о! Ну... Мы были у женщин, знакомых Бутса или Томаса, я не знаю наверное, - быстро говорил Брентган, желая скорее передать сущность, чтобы успокоить Джесси. - Я ничего не помнил. Утром мне сказал Лей. Он и остальные выдумали, что я... не помня себя... тоже. Все перемешалось во мне. Я раздобыл адрес, отправился в то место и узнал от... одной из двух, что все ложь. Оказывается, я проспал ночь, сидя в кресле, и был увезен к Лею бесчувственный.

- Ты боялся, что?.. - тихо спросила Джесси.

- Да, я боялся, что... в таком состоянии мог.

- Разве ты не знаешь себя?

- Знаю.

- Как же ты мог бояться?

Брентган молчал. Приветливая улыбка Джесси ввела его в заблуждение: он мало всмотрелся в ее замкнувшиеся глаза.

- Я тебя не узнаю. Ты ли это, Кай?

- Это я, Джесси. Я сам.

- Но даже я сообразила, что это не могло быть. Бутс сказал, что ты стыдишься ехать домой. Разве то, чего ты боялся, меньше появления в пьяном виде?

- Сама мысль ужаснула меня. Внутренний голос молчал. Я не мог прийти к тебе с такими сомнениями. Теперь ты видишь, что все это - пустяк, пусть даже все было связано с попойкой.

- Пустяк? Допустим. Да, ты прав, конечно... Пустяк. Но в этом пустяке ты не был мужчиной.

Брентган так изумился, что выронил папиросу, которую собирался закурить дрожащей рукой. Настойчивость и прямота действий, совершенных им, вполне удовлетворяли его. Он затосковал, взял неподатливую руку Джесси и склонился к ее чистой прохладе горячим лбом.

- Так что же, что же? - простонал он, зная, что ни за что не сможет признаться, теперь и никогда, в унизительных подробностях сцены у спасшей его женщины.

- Надо было рассмеяться и дернуть, даже больно, Лея за ухо. Тогда он и все узнали бы, что ты, мой муж, знаешь себя во всем и всегда.

- Джесси, я думал о своем страхе!

- Конечно, но не думал обо мне. О, успокойся! Ты невинен, бедный мой Кай!

Она нервно расхохоталась, отчего Брентган колко спросил:

- Джесси, ты недовольна?

- Знаешь, мне легче было бы, - взволнованно ответила Джесси, - легче было бы мне снести ту правду, которой ты так боялся, чем эту. Ты и я теперь всю жизнь обязаны девушке, к которой ты явился допрашивать и тем, конечно, страшно обидел ее.

- Ты меня больше не любишь? - спросил Брентган после продолжительного молчания.

- Я любила и буду любить тебя, но сегодня я тебя не люблю. Прощай; мне надо съездить к Доротее Сноу.

В дверях мелькнули перед ним ее полные слез глаза, и, тяжко вздыхая, Брентган подошел к окну.

Кусая губы, он смотрел в переулок, залитый дождевой грязью. Проехал огромный фургон, расхлестывая брызги, попавшие на отшатнувшихся прохожих. Один из них выругался, погрозил кулаком и начал с остервенением счищать коричневые шлепки, размазывая их по материи. Другой прохожий, взглянув на свой рукав и, видимо, решив дать пятну отсохнуть, продолжал путь, читая заголовки в газете.