Эрнст Генри - Гитлер против СССР

Это только начало «генеральной ревизии», которой социальная стратегия подвергнет все другие виды стратегии. Она в корне пересмотрит, например, такой важный «определенный фактор», как номинальная сила или численность массовой армии. Солдат является не только пулеметчиком, но и мыслящим членом своего класса, человеком с общественными интересами и целями; поэтому солдат, призванный в фашистскую армию, бывший прежде молодым социалистическим рабочим и вынужденный теперь защищать своего политического противника, представляет собой как боец практически меньшую ценность, чем социалистический солдат, который защищает самого себя; это верно даже в том случае, когда у первого пулемет лучше.

В лучшем случае солдат фашистской армии будет покорным автоматом (вследствие принуждения). Солдат социалистической армии будет не только бойцом, вооруженным винтовкой, но также революционным пропагандистом и организатором на всех участках фронта и похода этой армии; такой солдат имеет двойную ценность, многократно повышенную также и в стратегическом отношении, так как он уменьшает число своих врагов на своем пути. Фашистский же солдат множит их число. Каждый солдат социализма в военном отношении стоит фашистского офицера; какое же значение могут иметь номинальные цифры при противопоставлении численности армии социализма и армии германского фашизма, если у одной стороны часть армии хочет поражения, а у другой стороны каждый солдат надежен, как офицер? То же самое относится и ко всему остальному.

Социальная стратегия «пересматривает» и опрокидывает номинальное соотношение сил в воздушной стратегии, потому что она ставит бесперебойное производство самолетов и снабжение их запасными частями во время войны, а также и безопасность аэродромов в зависимость от труда и идей сотен и тысяч рабочих авиационных заводов и связанных с ними отраслей промышленности. Чьи воздушные силы могут с большей уверенностью положиться на рабочих и гражданское население в то время, когда армия будет на фронте?

То же самое относится не только к тылу; социальная стратегия придает иной характер и самому фронту. Чья армия во время наступления и продвижения по неприятельской территории встретит более энергичное сопротивление народа — армия национальных и социальных угнетателей, иностранных «господ» или армия иностранных собратьев по классу, товарищей, которые хотят только мира и сразу передадут управление территорией самому народу?

Это обстоятельство, между прочим, уничтожает последние шансы на успех весьма своеобразного германского оперативного плана, согласно которому «главная цель — Ленинград». Наличие такого плана — явное доказательство политической безграмотности, на которую способны только тупые, механически мыслящие антимарксисты. Только с оперативной и материальной точек зрения Ленинград может стать для германского генерального штаба наиболее удобный целью, якобы имеющей «наименьшее сопротивление» (Балтийский флот, близость границы и т. д.). Но с социальной точки зрения именно этот «ленинградский! объект» окажется для фашистского противника обжигающим, как лава Кракатау.

Это район старой гвардии русского пролетариата; героических ленинградских рабочих, которые с Лениным в своих рядах зажгли социалистическую революцию и образовали первое ядро, из которого выросла вся коммунистическая партия Советского Союза. Это должно кое-что говорить даже буржуазному генералу. Представителей ленинградского рабочего класса можно встретить на руководящих постах во всей советской системе, от ее основания до вершины. Это люди особого склада; таких людей порождают и воспитывают только революции, а не войны или военные академии; всякий, кто попытается напасть на Ленинград, наткнется на провод высокого напряжения.

Это уже было однажды продемонстрировано в 1919 г., когда армия, находившаяся всего в нескольких километрах от Ленинграда, имевшая в своем тылу могущественную иностранную державу и ее флот, наступала на город голодных, полувооруженных пролетариев, почти изолированный от всех остальных частей страны (наступление Юденича). В течение нескольких дней эта армия перестала существовать; только ее генералы и люди, снабжавшие армию деньгами, остались невредимыми за границей. Социальная стратегия пораженного разрухой Ленинграда полностью опрокинула оперативную стратегию наступавшего противника.

С тех пор в военном, техническом и социальном отношении Ленинград вырос в неприступную крепость; он стал городом процветающих, а не только сытых рабочих. Во всем городе не будет ни одного дома, ни одного перекрестка, который не воздвиг бы своего Вердена; не будет даже подростка, который не взялся бы за пулемет. И внутрь этого революционного арсенала Гитлер хочет прыгнуть в первую очередь! Он думает, что это линия наименьшего сопротивления. А встретит он линию наибольшего, максимального сопротивления, которая раз и навсегда выучит его азам социальной стратегии, покажет ему значение статических и динамических классовых факторов в истории.

На грубую чисто техническую стратегию фашизма социалистическая армия ответит технически еще более сильным орудием — укреплениями, танками, самолетами, подводными лодками. Морально, однако, она ответит таким гневом, таким взрывом всей внутренней и человеческой энергии высшего социального порядка, таким негодованием, что в языках пламени этого взрыва автоматическая армия агрессоров превратится в груду пепла.

Говоря более конкретно, все это должно найти свое выражение в следующих пяти стадиях.

На первой стадии Гитлер наступает, наступает с помощью всех резервов накопленных и подготовленных им сил: сухопутной «ударной армии» Бломберга, Балтийского флота Редера, воздушных крейсеров Геринга и вспомогательных фашистских лиг Бека и Хорти. Гитлер наступает, поставив на карту все, пришпорив нацию стальными шпорами, дойдя до последней стадии лихорадки и истерий с криками: «Тевтоны, на большевиков», «арийская цивилизация» против «восточной угрозы»! Мировой фашизм стоит сзади и ободряет его. Гитлер наступает, имея первой целью Ленинград и Киев, второй целью Москву, третьей — пан-европейскую империю нового тевтонского ордена. Его армия переходит Неман и Дунай.

На второй стадии силы фашистской армии встречаются с оборонительными силами социалистической армии; фашистская армия отброшена. Потенциальное соотношение сил в области стратегии материальных средств, оперативной стратегии, воздушной стратегии начинает резко сказываться на всем протяжении от Балтийского до Черного моря, и в результате наступление Гитлера приостановлено. После этого исход борьбы уже предопределен, так как Гитлер проиграл уже в тот момент, когда он остановился в первый раз. Аккумулированная им движущая энергия исчезает, начинают действовать противоположные тенденции. Было бы праздным занятием предсказывать точный час, когда этот критический момент наступит. Ясно одно, что он наступит, и наступит, вероятно, очень скоро после того, как вспыхнет война. От длительности этого критического периода зависят масштабы разрушений.