Эрнст Генри - Гитлер против СССР

В начале 1934 г., через год после прихода Гитлера к власти, автор этой книги на вопрос о том: «может ли Германия выиграть войну на Западе?», ответил «да», но с некоторыми оговорками. [86]Да, если Запад разъединен и изолирован. Да, если западный план Шлиффена будет удачно скомбинирован с новым воздушным планом Геринга и с необис-маркианской изоляционистской дипломатией Гитлера. Анализ различных стратегических, политических и технических факторов привел в то время к предположению о вероятности такого исхода столкновения между Гитлером и Вейганом. Необходим такой же анализ, сопровождающийся как можно более точным сопоставлением сил и возможностей обеих сторон фронта Геринг — Красная армия. Однако, прежде чем приступить к этому анализу, нужно ясно определить границы, в которых можно сравнивать эти силы; нужно точно выяснить, как правильно произвести такое сравнение.

Очевидно, что Советскому Союзу в этой войне придется бороться на два фронта: с Германией и ее более слабыми союзниками на западе и с Японией на востоке; расстояние между фронтами будет для СССР составлять 10 тыс. км. Япония, без сомнения, нападет на СССР одновременно с Германией (а может быть и раньше ее) и попытается вторгнуться в Восточную Сибирь от Владивостока до Байкала. Значит ли это, что силы Советского Союза надо в этой войне с самого начала, непосредственно сопоставлять с силами всей фашистской коалиции «крестового похода», т. е. с силами Германии и Японии вместе взятыми? Это было бы первой коренной ошибкой, которая направила бы все расчеты по неверному пути.

Советский Союз, расположенный на двух континентах, будет сражаться и в Европе и в Азии. И все же его азиатский фронт и его азиатских противников нужно с самого начала, в основном, скинуть со счетов при определении его стратегического баланса. Япония не сумеет отвлечь существенной заметной части всех наличных сил Советского Союза, как ни странно это звучит.

Дело тут не в том, что обширные негостеприимные пространства Сибири (ведь одна Восточная Сибирь равна по территории почти всей Европе), где города разбросаны далеко друг от друга, где нескончаемы расстояния, где редка сеть дорог и железнодорожных путей, сами по себе делают невозможной быструю наступательную войну для большой армии; здесь даже медленное продвижение вперед по занятой территории чрезвычайно затруднено и сомнительно, в связи с необходимостью закрепления ее за собой. Офицер американского генерального штаба Беттс, бывший военный атташе на Дальнем Востоке, считает, что японской армии, даже если бы ей противостояли значительно более слабые советские силы, не удалось бы дать решающее сражение (на озере Байкал) раньше, чем через шесть месяцев после начала войны, так как все это время ей пришлось бы тратить свои главные силы на оккупацию и закрепление обширных пространств. Даже сравнительно небольшая советская сибирская армия наверняка могла бы тогда, при желании, значительное время применять на азиатском сухопутном фронте осторожную, выжидательную, оборонительную тактику, не рискуя попасть в критическое положение и не требуя подкреплений из Европейской России.

Уже сегодня Особая Краснознаменная дальневосточная армия, в результате беспримерного всеобщего прогресса, имеющего место на советском Дальнем Востоке, совершенно независима и самостоятельна в отношении своих человеческих, технических и экономических ресурсов. Очевиден резкий контраст между современным положением и положением дел во время первой русско-японской войны 1904–1905 гг., когда царю приходилось перебрасывать свои главные силы из Европы в Манчжурию на расстояние в тысячи километров по единственной железной дороге. Кроме того, вся сухопутная граница и морское побережье сильно укреплены. Но не это является причиной того, что будущую японскую армию нужно в основном снять со стратегических весов СССР.

Дело тут также не в том, что стратегическая обстановка на азиатском материке предоставляет Советскому Союзу благоприятные возможности для продолжительной обороны, а стратегические условия воздушной войны на востоке Азии, наоборот, благоприятствуют наступательной тактике. Один рейд дальневосточных советских воздушных эскадрилий через Японское море на Токио, Осака и Кобе может нанести Японии молниеносное поражение и таким образом парализовать ее одним выстрелом из «воздушного револьвера — Владивостока». Это выстрел «в грудь Японии», произведенный с кратчайшего географически расстояния (расстояние от Владивостока до японского побережья составляет около 800 км, это меньше, чем расстояние между Лондоном и Берлином); атака мощных советских бомбардировщиков в первые же часы — если не минуты — войны на перенаселенные, легко воспламеняемые японские города, представляющие собой идеальную мишень, сразу представит в ином свете всю злополучную авантюру гитлеровского союзника в Азии; это может произойти еще до того, как горделивые японские дивизии в Манчжурии пройдут первые 80 км. Летное время составляет в некоторых местах всего два часа.

Об этом хорошо осведомлены сегодня все генеральные штабы мира, и это также, вероятно, единственная причина того, почему фашистская клика в Токио до сих пор не отдала милитаристской клике в Манчжурии (квантунской армии) ожидаемого там с таким нетерпением приказа о выступлении. Япония не может отразить такого воздушного удара, направленного в сердце страны, потому что лучшие в мире советские бомбардировщики слишком боеспособны и непобедимы. Она не может также ответить на этот удар воздушной атакой из Японии — для этого сибирские расстояния слишком огромны и пустынны. Ближайшая крупная индустриальная база — Кузнецкий бассейн — лежит вне досягаемости японских аэропланов, на расстоянии, примерно, 5 700 км (о Москве не может быть и речи, и единственные пункты, которые подвергаются известной опасности — это советские авиабазы во Владивостоке и других местах, которые не дадут врагу застигнуть себя врасплох).

Советский воздушный флот поднимется в воздух прежде, чем его удастся вывести из строя неожиданным нападением, и тогда судьба Японии повиснет на волоске. Технически несовершенные японские воздушные силы нельзя сравнивать с советскими; большой, действительно могущественный японский военно-морской флот придет слишком поздно, а знаменитая «непобедимая» квантунская армия в Китае со всеми своими мелкими александрами и наполеонами может очень легко и очень неожиданно лишиться не только базы в тылу, но и отечества — вся слава пан-азиатского марша в несколько дней развеется, как дым.

В этом заключается более глубокая причина разногласий, как известно, существующих теперь между двумя кликами милитаристов в Японии, — кликой квантунской армии (Араки—Доихара) и «умеренной» группой (двор); круги в Токио понимают стратегическую обстановку, знают о непосредственной опасности с воздуха и, следовательно, хотят выждать, в то время как тщеславные и невежественные квантун—ские генералы, всю жизнь имевшие дело с беззащитными китайскими «солдатами», кули и манчжурскими крестьянами, не могут думать ни о чем больше, как только о своем «сухопутном марше» (в этом отношении они являются типичными последователями генерала Гофмана, который ведь тоже хотел провести «марш» до Москвы на грузовиках). Другой вопрос, какая из этих двух клик одержит верх: Германия поддерживает квантунцев по очень определенным собственным мотивам. Подписание германо-японского соглашения в ноябре 1936 г. является фактом совершенно определенным. Но совершенно ясно, что воздушная стратегия может очень быстро и очень радикально в значительной мере разрешить проблему «второго фронта» для СССР. Японию можно парализовать в военном отношении по крайней мере на значительное время. И все-таки даже не это сбалансирует в этой войне силы Японии против СССР.