Антон Керсновский - «Философия войны«» в одноименном сборнике

Стратегия есть ведение войны. Оператика — ведение сражения. Тактика — ведение боя. В Стратегии компетентен Верховный Главнокомандующий. В Оператике компетентен командующий армией?. В Тактике компетентны все остальные инстанции — от командира корпуса до командира отделения и старшего в звене.

Стратегия верхним своим концом входит в Политику, нижним — в Оператику. Задача Стратегии — направить Оператику к цели, указанной Политикой, — путем удачных операций и сражений выиграть войну.

Оператика, упираясь верхним своим концом в Стратегию, нижним — в Тактику, имеет целью согласовать Тактику со Стратегией — согласованием боев во времени и в пространстве, сведением их в осмысленную систему — добиться выигрыша всей операции, всего сражения.

Тактика имеет своей целью удачное ведение боя — элементарного военного действия. Для удачного ведения боя Тактика должна стремиться сколь можно лучше использовать оба своих составных элемента: постоянный — человека и переменный — технические средства Война ведется не в безвоздушном пространстве, а на местности. Географический элемент, являясь одним из главных и определяющих признаков всесильного фактора войны — Политики, — безусловно влияет на полководцев в сильной степени. Стратегия должна считаться с условиями геополитическими, Оператика — с условиями географическими (в первую очередь — с начертанием сети путей сообщения), Тактика — с условиями топографическими.

Стратегия ориентирует политически Оператику, как Оператика ориентирует стратегически Тактику. Коль скоро Стратегия должна быть подчинена Политике, Оператика должна быть подчинена Стратегии, Тактика — Оператике.

?

Термин «оператика» в русскую военную науку, вместе с тем и в мировую, введен ген. Геруа (автором «Полчищ») и полк. Е. Месснером.

Взаимная подчиненность этих трех элементов полководчества на практике часто нарушается. Это зависит от характера самого полководчества, являющегося в свою очередь производной характера личности и духовного облика — данного полководца. В полководческих натурах низшего порядка — т. е. рационалистической формации — встречается тенденция пренебрегать высшими ценностями ради низших, идя по линии наименьшего сопротивления. Практически это ведет к принесению Стратегии в жертву Oпeратике. Наоборот, недостатком высшего типа полководчества интуической формации — является часто пренебрежение реальностями, что ведет за собой непродуманность Оператики. В первом случае близорукость, во втором — чрезмерная дальнозоркость. Рассмотрим для примера полководчество ген. Людендорфа весной 1918 года и полководчество ген. Врангеля в Гражданскую войну. Первый из этих двух деятелей по свойству своей натуры — рожден ползать (несмотря на бесспорные свои дарования). Второй — рожден летать.

Людендорф, для нанесения Антанте решительного удара, выбирает английский фронт в Пикардии. Этим он показывает свое пренебрежение духовным элементом — психологической оценкой своих противников. Он — позитивист и считается лишь с материальными данными. Он не принимает во внимание характера своих противников, их психологических особенностей. Иначе свой первый и самый сильный удар он нанес бы французам.

Он не принял во внимание традиционного британского эгоизма, медлительности и той национальной черты — «моя хата с краю», — что сказалось на всем британском полководчестве Великой войны. В случае разгрома французской армии (на Шмен де Дам или в другом месте) англичане отступили бы на свои базы и не подумали бы выручать французов — тогда как французы понеслись на выручку англичан.

Наполеон в 1815 году отлично учел эту особенность британского характера (англичан он успел хорошо изучить в испанских походах). Он поэтому и нанес свой первый удар Блюхеру при Линьи, что был уверен в полной пассивности Веллингтона. Вся его ошибка заключалась в том, что он не добил Блюхера — «Генерал Вперед» спас «Железного Герцога» при Ватерлоо — тогда как Веллингтону и в голову не могло бы прийти облегчить положение пруссаков при Линьи и после Линьи.

Итак, стратегия Пикардийского сражения марта 1918 г. — ошибочна. Это — повторение Инкермана в огромном только масштабе. Подобно Меньшикову, Людендорф атакует англичан — подобно зуавам Боске, бегом пошедшим выручать Рагкана — французские корпуса на автомобилях устремились выручать Бинга и Гофа. Нанося свой первый удар англичанам, Людендорф думал пойти по линии наименьшего сопротивления: английская армия была низшего качества сравнительно с французской (особенно в отношении старшего командного состава). Но он пренебрег высшим — иррациональным — элементом военного дела в угоду низшему — рациональному — пренебрег соображениями Стратегии (в широком — политическом — смысле этого термина) в угоду соображениям Оператики. В результате — «линия наименьшего сопротивления» оказалась на деле линией наибольшего сопротивления: немцам пришлось иметь дело в Пикардии с обоими противниками — тогда как атакуй они на Шмен де Дам, они имели бы дело с одними французами?.

Ход Пикардийского сражения раскрывает нам дальнейшие ошибки Людендорфа, окончательно решившего плыть по течению, идти по линии наименьшего сопротивления, пренебречь Стратегией в угоду Оператике и просто тактике. Его 2-я и 17-я армии, решающие собственно стратегическую (оператико-стратегическую) часть всей операции, ведут тяжелые бои и продвигаются медленно. Наоборот, 18-я армия, роль которой второстепенная (оператико-тактическая), имеет бурный успех. Это побуждает Людендорфа отказаться от «слишком трудной» стратегической задачи и все свои резервы направить на развитие тактического успеха. Операция скомкана — гора родила мышь.

Перейдем к ген. Врангелю. Полководчество его во всех отношениях выше такового же ген. Людендорфа, но оно впадает в противоположную крайность. Весной 1919 года ген. Врангель доказывал необходимость для Вооруженных Сил Юга России наступления в Царицынском — волжском — направлении, на соединение с армиями Верховного Правителя, выходившими на Волгу. Это — мысль характера бесспорно «стратегического».

Но Врангель в данном случае совершенно не считался с Оператикой (и к относящимся к Оператике «орографическим элементом» Географии). План идти на соединение с Колчаком — вне времени и пространства.

«Вне времени» — потому что потерпевшие на берегах Волги в конце апреля поражение войска Верховного Правителя стали откатываться назад, с каждым днем все более удаляясь от Вооруженных Сил Ю. Р. В момент сражения на Маныче они уже отходили от Бугуруслана. Царицынские штурмы совпали как раз со сдачей Уфы. «Вне пространства» — потому что даже в случае удачного форсирования Волги под огнем господствовавшей волжской флотилии красных (а переправа всей Армии с артиллерией и тылами явилась бы операцией совершенно иного масштаба, чем переброска нескольких сотен ген. Говорущенко) — фронт пошел бы по линии Златоуст — Уфа — Царицын — Таганрог, заняв гораздо большее протяжение, чем фронт Царицын — Орел — Киев, и не имея к тому же ресурсов фронта «Московского Похода». Опирался бы этот фронт на безлюдные (и даже безводные) степи, в стороне от каких бы то ни было населенных политических центров страны. Более того, этот «пустынный» фронт не имел бы ни одной рокадной ж.д. линии. При попытке выдвижения его на линию Самаро-Златоустовской ж.д. неизбежен был разрыв между левобережной и правобережной группами — и красные от Саратова либо Вольска брали бы левую группу во фланг. Иначе чем катастрофой все это окончиться не могло.