Е Громов - Николай Губенко - Режиссер и актер

***

Очевидно, что фильм "Если хочешь быть счастливым..." не принес счастья режиссеру, хотя в личной жизни он и Жанна жили вполне счастливо. Несовпадение такого рода достаточно часты, да и творческие неудачи преходящи, сменяются удачами.

Не будет преувеличением сказать, что фильмом "Если хочешь быть счастливым..." Губенко сделал самому себе стойкую прививку от казенно-оптимистических представлений о современности и современном герое. Это отчетливо видно и по его публицистическим выступлениям той поры. Внешне они вроде совершенно "правильны", отвечают букве господствовавших тогда идеологических стереотипов, Внутренне же, если в них пристальнее вглядеться, эти выступления не во всем им соответствуют, а то и просто, незаметно противоречат.

В 1978 году один из номеров "Искусства кино" был посвящен шумно отмечаемому шестидесятилетию ленинского комсомола. Главный редактор журнала Е.Д. Сурков отлично знал толк в таких парадных мероприятиях. Номер открывался обширной цитатой из юбилейной речи Л. Брежнева на ХYIII съезде ВЛКСМ, затем шла велеречивая передовица, ее сменяли выступления ведущих творческих деятелей вперемешку с отзывами "рядовых" зрителей - звеньевой колхоза, ученого, ткачихи, бригадира фрезеровщиков и т. п. Кто мало-мальски знаком с журнально-газетной практикой тех лет, тот знает, что подобные материалы готовились обычно редакционными сотрудниками по принципу "лучше сам напишу, чем доверюсь дилетанту". Если и не все сочинялось за автора, то беспардонно вписывалось, как и вычеркивалось многое, нередко без его ведома и согласия. Впрочем, кто-то, конечно, писал и все сам. И его не очень правили. А, может, все-таки и правил. Сейчас и комиссар Мегрэ не смог бы добраться до истины. Но приходится брать данные материалы как факт, как выражение определенных мнений и взглядов. Иная позиция юридически невозможна.

В "комсомольском" номере "Искусства кино" наряду со С. Ростоцким, С. Никоненко, Е. Прокловой, Э. Кеосаяном, Н. Мащенко и другими тогдашними фаворитами Госкино фигурирует и Н. Губенко. Как никак, он лауреат премии Ленинского комсомола, присужденной ему "за талантливое художественное воплощение образов советских людей, за создание кинопроизведений, воспитывающих у молодежи гражданственность, мужество, любовь к Родине".

Губенко соблюдает все ритуалы. В начале он благодарит редакцию журнала за оказанную "высокую честь - выступить на страницах номера, посвященного 60-летию Ленинского комсомола. Ведь это и мой праздник, но, верю, сохранил в себе комсомольский заряд"7. Я почти не сомневаюсь, что сказано это было Николаем искренне, хотя сейчас и может показаться и чем-то карьеристки высокопарным, отменно фальшивым. Но не стоит механически переносить современные наши понятия на советское прошлое.

В те годы еще теплилась надежда, что можно кардинально реформировать наше общество изнутри, сохраняя и наполняя новым содержанием существующие социальные структуры. Весь вопрос был, применительно к разбираемому мною сюжету, какой реальный смысл вкладывался Н. Губенко в словосочетание "комсомольский заряд". Не поленимся, найдем десятую книжку "Искусство кино" за 1978 год и прочитаем, без предвзятости, напечатанный текст. Да, там есть и дежурные трескучие фразы, но гораздо больше дельных, серьезных суждений. Не каких-то необыкновенных откровений, на них автор и не претендовал, однако кое-что из высказанного им носило вполне разумный характер - в частности, его размышлений о "молодежном" кинематографе.

По мнению Губенко, не следует резко делить кино на "молодежное" и "взрослое". Сами "молодежные проблемы существуют в кругу других сложных проблем нашей жизни". И от этих сложных проблем нельзя "уберегать" советских юношей и девушек. Напротив, их необходимо смело вовлекать в решение насущных вопросов современности, приковывать к ним активно внимание молодежной аудитории. Вместе с нею искать такого решения. В условиях, когда у кормила власти стояли очень пожилые люди, такое "вместе" выглядело почти крамолой, впрочем, безобидной. Мало ли кто что говорит. И сами партийные старцы любили заявлять о своей близости к комсомолу, ревностно следя, чтобы его вожди не приняли бы их слова всерьез.

Примечательно то обстоятельство, что Губенко критически оценивает интеллектуальный и эстетический уровень советских фильмов о молодежи. Делает он это в мягкой форме, но и без каких-либо юбилейных восторгов. "... Нашему молодому герою порою не хватает многообразия. Даже в лучших своих образцах он несколько стереотипен... Иногда вдруг появляется какой-нибудь уникальный персонаж. И сразу же после этого люди, идущие по линии наименьшего сопротивления, начинают копировать и варьировать его. Я такие копии или вариации называю "сателлитами", потому что они не несут самостоятельного содержания и смысла. Это бывает и в драматургии, и в режиссуре, и в актерской работе"8.

Для понимания творческого "я" любого художника всегда важно знать, с кем из своих коллег, как старшего возраста, так и сверстников, он солидаризируется, чьи фильмы любит и ценит. Впрочем, нередко это вопрос больше дипломатической тактики, чем реалий художественных вкусов и взглядов. Разумеется, в своей "комсомольской" статье Николай отдает должное Сергею Герасимову. Перечисляя его фильмы от "Семеро смелых"(1936 г.) до "Любить человека"(1972 г.), любимый ученик напоминает, "что все это фильмы о советской молодежи. Но и не только о ней - о нашем образе жизни, о нашей действительности". Это сказано не вполне точно, - лучшим довоенным фильмом Герасимова был все-таки "Маскарад" по одноименной драме М. Лермонтова, а послевоенным - "Тихий Дон", добротная экранизация романа М. Шолохова. Создается ощущение, что комплименты в адрес вгиковского учителя носят в данном случае чуточку формальный характер.

Из своих сверстников-режиссеров Губенко выделяет Александра Митту, Сергея Соловьева, Динару Асланову Их фильмы настоятельно близки и молодому зрителю, и умудренному жизненным опытом. С глубоким уважением ученик Герасимова пишет о Глебе Панфилове и Алексее Германе, подчеркивая, что они берут для своих фильмов сюжеты из самой жизни и пользуются не двумя красками, а целой палитрой. Перед этим Губенко не без иронии указал на распространенный просчет в обрисовке экранных персонажей: обычно употребляют лишь две краски, - черную и белую. Положительный герой всегда только положительный, а отрицательный - всегда и во всем отрицательный. По этому рецепту, мог бы добавить Губенко, создавал он и свою картину "Если хочешь быть счастливым...". Но сколько можно каяться?

Ранее, еще в 1972 году, Губенко сказал в одном из своих интервью, что "его режиссеры" - это А. Кончаловский, И. Авербах, С. Соловьев. Честно говоря, трудно уловить внутренние связи между творческими устремлениями Губенко, и, скажем, Кончаловского или, тем более, Авербаха, Германа, но, возможно, они и есть или были - чужая душа потемки. Тогда же Николай подчеркнул, что хотел бы быть таким режиссером, как Глеб Панфилов. Это более понятно. Панфилов - режиссер острых и неординарных коллизий, основанных в первых его двух фильмах, так сказать, на народном, русском материале.