Радуга - Русское языческое княжество

Государство разбогатело на транзитной торговле, которая появилась благодаря князю. Территория и население, платящее налоги, резко увеличились. В состав государства вошла Восточная Сибирь с Забайкальем и Алтай. Наемники и приказчики крупных купеческих фамилий уверенно действовали в Якутии и на Дальнем Востоке, в Средней и Центральной Азии. Несмотря на войну между Даян-ханом Монгольским и Китаем, ежегодно несколько караванов беспрепятственно посещало Китай.

Появился первый вассал — Пруссия. Балтийский флот язычников сравнялся по численности с флотами всех прочих государств региона (в основном за счет снижения их численности). В последние годы правления Паука корабли язычников уже плавали по Северному морю — в Исландию, Англию и Голландию.

В отношениях с Московским государством произошло качественное изменение ситуации.

Игорю Шестому удалось позиционировать себя как потенциального наследника трона в случае прекращения династии правящей в Москве. Конечно, после избрания митрополитом Даниила, позиции Паука резко ухудшились. При этом человеке во главе митрополии ни о каком наследовании престола князем-язычником или князем-мусульманином не могло быть и речи. Даже у католика или протестанта на это было больше шансов.

Одним из наиболее "долгоиграющих" шагов Игоря Шестого стало резкое и значительно увеличение численности амазонок. Изменив систему комплектования корпуса, он создал предпосылки для увеличения их численности до 90-100 тысяч человек. С этого момента они стали не только самой монолитной и организованной, но и самой многочисленной силой Сестрорецкого княжества.

Единственное, чего не удалось сделать князю — это подготовить себе преемника.

Шесть старших сыновей (пять из которых могли стать великими, или как минимум грамотными правителями) погибли раньше отца. Седьмой же сын по своему характеру был не более чем сотником. Смелым, умным, харизматичным… но сотником. Быть князем он не умел и не хотел. Поэтому Сестрорецкое княжество на два десятилетия осталось без высшего руководства. Система управления, великолепно отлаженная Пауком, продолжала функционировать. Чиновники — "муравьи", находившиеся на ключевых должностях делали свое дело. И не более… Поняв, что Игорь Седьмой не может и не хочет управлять ими (координировать их действия), они попытались организоваться самостоятельно, но явного лидера среди них не нашлось. Политика княжества стала менее осмысленной и потому менее эффективной.

Первым крупным поражением стал проигрыш Сестрорецкой партии в Москве. Митрополит и ближайший советник Василия Третьего — боярин Иван Юрьевич Шигона Поджогин действовали стремительно. Уже в августе им удалось организовать осуждение наиболее известных нестяжателей — Максима Грека и Вассиана Патрикеева (а Грек был одним из основных сторонников язычников на Москве). Одним из обвинений Максима Грека, выверявшего церковные книги, стало частое цитирование языческих мыслителей. Почти одновременно с этим был арестован боярин Берсень Беклемишев, выступивший против нового окружения Великого князя — Поджогина, Глинских, Бельских и Шуйских (характерно, что он обвинял преимущественно князей, оттеснивших старомосковское боярство от управления после смерти Григория Федоровича Давыдова-Челяднина). В сентябре, после отъезда Василия Московского из Москвы, начала готовиться операция по разгрому клана Сабуровых — во-первых основных на тот момент вожаках партии "стариков" (благодаря тому что Соломония Сабурова была супругой Василия Московского), во-вторых традиционных союзниках северных язычников и в-третьих богатейшей боярской фамилии (благодаря давним вложениям в экономику Сестрорецкого княжества). В начале ноября был схвачен Иван Юрьевич Сабуров, который через две недели дал показания о том, что его сестра (супруга Великого князя) пользовалась услугами колдуний с целью родить ребенка. После стремительной обработки Василия Третьего (занявшей еще четыре дня), 28 ноября 1525 года был объявлен указ о постриге Соломонии Сабуровой. При пострижении Соломония отбивалась и лично руководивший постригом Иван Шигона Поджогин ударил её. Это принудительное пострижение в монахини шокировало большую часть населения Московского княжества. Потребовались неоднократные разъяснения митрополита, чтобы убедить народ и священников в законности подобного события. При этом Даниил утверждал, что бывшая супруга Великого Князя сама изъявила желание уйти в монастырь. Убедительность этих разъяснений осталась под вопросом, поскольку еще долгое время всплывали слухи о незаконности вскоре заключенного брака между Василием Третьим и Еленой Глинской. Помимо этого почти моментально появились слухи о том, что Соломония Сабурова была беременна.

Толи для прекращения слухов, толи для сокрытия беременности бывшую супругу выслали в Покровский монастырь под Суздалем. Достоверных известий о дальнейшей судьбе постриженной княгини нет. Есть только легенды — московская народная, московская официальная и сестрорецкая.

Официальная версия гласит, что никаких детей у Соломонии Сабуровой не было и быть не могло. Доказательством её является отсутствие прямых свидетельств о рождении ребенка. Все косвенные свидетельства поддерживающие иные версии могут иметь иные объяснения. Слухи о рождении ребенка были распущены политическими противниками Глинских и иосифлян (митрополита Даниила).

Народная версия утверждает, что у Соломонии Сабуровой родился сын.

Доказательства приводятся исключительно косвенные. Ни Шигона Поджогин, ни митрополит Даниил не упоминаются в документах с весны 1526 по 1530 годы (последнее упоминание — свадьба с Еленой Глинской и следующее упоминание только при рождении Иоанна). Но объяснить это можно во-первых не только опалой Василия, а во-вторых, даже если опала и была, причиной её могла стать не скрытая беременность старой жены, а бездетность новой (выбранной ими). Поддержка Великим Князем нестяжателей в этот же период также может быть объяснена недовольством Даниилом из-за бездетности Елены, а может — и традиционной осторожностью московских князей. Дарение Покровскому монастырю и лично старице Софье (имя под которым постригли Соломонию) крупных земельных угодий и денежных сумм может иметь самые разные причины — например угрызения совести. Церковь святого Георгия построенная в 1527 году по обету вообще ничего может не доказывать, поскольку что это был за обет — неизвестно (не только в честь рождения сына Георгия, а например в честь покровителя Москвы). Тем не менее все эти косвенные улики в легендах получили совершенно определенное объяснение — у Сабуровой весной 1526 года родился сын Георгий-Юрий, в честь которого и была построена его отцом церковь в Москве, для содержания которого монастырю и были переданы огромные средства. Даниил и Шигона угодили в опалу за сокрытие факта беременности.