А Малимон - Отечественные автоматы (записки испытателя-оружейника)

— В этих зарослях не скоро найдешь то, что тебе нужно, — опять подал голос Лысенко. Но он выбрал направление поиска правильно. Вскоре за островком низкорослого кустарника перед глазами подполковника и майора открылась целая галерея вкопанных в землю массивных бронеплит различной толщины. Лысенко хорошо знает эти места. В начале войны, в период работы на полигоне в испытательном отделе, он проверял здесь на бронепробиваемость противотанковые ружья. Сейчас все крупнокалиберное оружие испытывается в одном месте — на 3-м «направлении».

— Ну, так теперь ты понял, зачем мы сюда пришли и что мы должны здесь делать? — спросил Лысенко, взглянув на Лютого:

— Догадываюсь, Борис Иванович.

На самом деле испытатель все понял еще в стрелковом зале своего павильона, когда увидел на стеллаже гильзы и проволоку и колдующего возле них стрелка Шингарева. Недавно ведь он пришел сюда со 2-го «направления», где испытывал пулемет Горюнова и сам был свидетелем того, что на нем что-то участились разрывы патронов в ствольной коробке. Кроме того, слышал еще совсем недавно в штабе полигона разговор двух военпредов — Кузьмина и Ермоленко из патронного и оружейного заводов, присланных Дубовицким для изучения вопроса на месте.

Принимающий патроны утверждал, что все дело в новом пулемете, на пулемете Максима ведь никогда патроны внутри ствольной коробки не разрывались. Принимающий оружие считал, что ухудшилось качество изготовления патронов, так как раньше на пулеметах Горюнова такого явления почти не наблюдалось. Единичные случаи можно было отнести и к разряду случайных событий, трудно поддающихся изучению. По сравнению же с пулеметом ДС-39, на котором подобные разрывы происходили в массовом количестве, это можно было считать даже достижением разработчиков нового пулемета. В конечном счете оба представителя УСВ пришли к компромиссному мнению: исследования надо проводить в обоих направлениях.

— Тогда начнем испытания, если все ясно, — сказал Лысенко, указав испытателю пальцем на одну из бронеплит средних размеров.

Лютый брал свободный конец проволоки с гильзой на другом конце в руки и со всего размаха ударял гильзой по бронеплите так, чтобы она соприкасалась с плитой плашмя, так как она в оружии ударяется о ствольную коробку при опускании патрона вниз на линию досылания в ствол. При каждом таком испытании происходило воспламенение ударного состава капсюля-воспламенителя (далее — к/в).

— Картина проясняется, Василий Федорович. Теперь ясно, почему в пулемете капсюли срабатывают раньше времени, — сказал Лысенко, выражая одновременно и удовлетворение тем, что проведенный эксперимент дал какой-то результат, уцепившись за который можно продвигаться в исследованиях и дальше.

— Оказывается, винтовочные патроны весьма чувствительны к боковым ударным нагрузкам.

— А ты, как я заметил, еще и не в полную силу ударял гильзами по плите, — заметил Лысенко, глядя на испытателя.

— Последние удары у меня действительно были не сильными, я их умышленно ослабил. Решил хотя бы одну гильзу сохранить для исследования к/в, подверженного ударным испытаниям.

— Этими исследованиями, я думаю, займутся другие специалисты, а нам можно уже возвращаться на исходные рубежи. В дороге продолжим разговор на эту тему.

Обратно по той же тропе они не пошли, там можно было уже попасть под обстрел, а свернули на дорогу, ведущую к синему озеру, и пошли в сторону центральной части полигона.

— Что-то к нашим охотничьим угодьям повышенный интерес стали проявлять «гости» из Шавыринской организации, начавшие разрабатывать, как в высших кругах считают, более перспективные виды оружия по сравнению с нашей стрелковой техникой, — заметил Лысенко.

— Но продолжим наш основной разговор. Вывод по нашим испытаниям, я думаю, пока можно сделать только один: надо дорабатывать патрон по уменьшению его чувствительности к ударным нагрузкам. Нам хотят открыть заказ на проведение специальной научно-исследовательской работы, но на это потребуется не меньше года, а предложения по устранению разрывов патронов нужно давать уже сейчас. Время не терпит. Пиши отчет, Василий Федорович.

— Борис Иванович, а может быть есть смысл более обширные исследования на полигоне провести для более подробного изучения вопроса? Может быть, еще что-то выяснится?

— Вполне согласен с тобою, только продолжить эту работу целесообразнее на заводе, где будет дорабатываться патрон. Там для этого имеется более обширная, чем у нас, исследовательская база. Продолжение же исследований в наших условиях вряд ли позволит сделать другие выводы, кроме тех, которые вытекают из наших весьма примитивных испытаний. Я говорю о патронах.

— По пулемету теперь уже ничего кардинального не сделаешь, — продолжил разговор Лютый, — удары патрона в нем связаны со схемой его подачи. Если пытаться ее изменить, то это будет уже другой пулемет. Можно только подумать, как смягчить удары, сделать подачу более плавной в рамках существующей конструктивной схемы.

— В общем, исследования нужно продолжить и по пулемету. И здесь полигон должен сказать свое слово в порядке оказания помощи конструктору и оружейному заводу, — сказал в заключение Лысенко.

Они прошли мимо домика, где когда-то Борис Иванович испытывал противотанковые ружья, и вышли на главную лесную дорожную «магистраль» полигона. Лысенко повернул направо, в сторону дислокации исследовательских отделов, где находится его рабочий кабинет. Его последними словами, обращенными к Лютому, были:

— Баллистические исследования по укорочению ствола у нас будет проводить Брыль, но стрельбы на кучность будут проводить ваши стрелки, накопившие уже опыт по автоматам и, кроме того, в целях обеспечения сравнимости с результатами прошлых исследований.

Лютый свернул по дороге влево — в сторону 4-го «направления», там у него в сейфе остался секретный ящик. По дороге он будет думать о плане отчета по только что проведенным испытаниям и мысленно начнет отрабатывать его содержание.

В результате доработки патрона самосрабатывание к/в на пулемете СГМ, в который также были внесены некоторые изменения (улучшен профиль гребня подачи, увеличены размеры окна в основании приемника для прохода патрона), прекратились. О них с течением времени вовсе забыли. Не вспомнили даже тогда, когда шли межведомственные дискуссионные споры по поводу того, какой из двух разработанных пулеметов, практически равноценных по результатам испытаний, рекомендовать для принятия на вооружение. Один из них имел прямую безударную подачу патрона, а другой — как у пулемета СГМ.

Н.А. Цветаев с некоторым отставанием двигался по таким же ступенькам служебной лестницы, как и Б.И. Лысенко, но только по испытательной линии. Как и Лысенко, он проявлял большой интерес к проводившимся исследованиям, зная притом все тонкости испытательной работы, и умел делать по ним правильные выводы. Но, как руководитель, в работе испытателя он в первую очередь интересовался количеством выстрелов, произведенным в течение рабочей смены. Офицеры, не проявившие склонности к испытательной работе или не вписавшиеся в техническую или организационную структуру руководимого им подразделения, переводились в другое место.