Сергей Виноградов - Последние исполины Российского Императорского флота

«Проект линейного корабля в 35000 г.», РГАВМФ. ф.876. oп. 178. д. 175.

Мидель-шпангоут «Проекта линейного корабля в 35000 т.» (дополнительный вариант).

Параллельно с разработкой проекта линкора с требуемой МГШ «коробчатой» системой бронирования, проектной группой А.И. Маслова был представлен и «альтернативный» вариант бронирования будущего сверхдредноута, заключавшийся в том, что в нем не предусматривался внутренний броневой пояс, а главная броневая палуба с целью компенсации этого решения опускалась в уровень нижней. Основанием для подробной проработки мидель-шпангоута стали, по-видимому, новые идеи относительно бронирования линкора, выдвинутые И.Г. Бубновым уже в ходе проектирования, поскольку подобная схема броневой защиты не нашла никакого отражения в документах МГШ и ГУК того периода. Несмотря на ряд вопросов в части конструкции корпуса (отсутствие третьего дна, широких пазовых планок, перекрывающих стыки обшивки по стрингерам, а также относительную малоразвитость подкреплений за плитами главного пояса (швеллер 220x95x10,5мм), правда, усиленных у основания мощными кницами в 1000x1000x16 мм), эта система, согласно расчетам, проведенным автором, должна была стать значительно более устойчивой против артиллерийского огня, нежели предшествующая «коробчатая» система. Баланс веса между упраздняемыми (тыльные переборки), утоньшаемыми (траверзы под средней палубой) и добавляемыми взамен них элементами бронирования (защита барбетов, основания боевой рубки и дымоходов) в целом компенсируется за счет корпусных конструкций при уменьшении высоты надводного борта во втором случае на 0,3 м (с 6150 до 5850 мм). Подробнее сравнительные расчеты обеих систем бронирования см. в Прил. 2.

« Проект линейного корабля в 35000 т.», РГАВМФ. ф.876. on. 178, д. 174.

Не был также составлен теоретический чертеж корабля, хотя И.Г. Бубнов в пояснительной записке к проекту полагал, что«…при избранных размерах…, вероятно, можно будет составить теоретический чертеж, соответствующий нормальной начальной остойчивости судна, то есть получить метацентрическую высоту не свыше двух метров…» [113].

Так был создан предварительный проект нового линкора, который интересен не только тем, что проектировался самый большой и мощный корабль русского флота со времен его основания, но еще и тем, что подобного исполинского сверхдредноута не знала и практика мирового кораблестроения. В 1914 г. ни один флот в мире не планировал иметь в своем составе столь мощных кораблей, и поэтому ход создания проекта линкора с 12 16"/45 орудиями служит доказательством способностей русских морских специалистов, всегда очень восприимчивых к новизне, и на этот раз в своих идеях шагнувших далеко вперед.

Предварительный проект содержал, помимо общих планов, несколько сечений сделанных «с целью проверки достаточности объемов различных помещений». В пояснительной записке И.Г. Бубнов отмечал, что «назначение настоящего проекта — дать лишь схему для обсуждения различных вопросов, относящихся к будущему броненосцу».

В собрании бумаг как МГШ, так и ГУК сохранилось очень мало документов, проливающих свет на развитие событий после разработки проекта линкора. В середине апреля 1914 г. он поступил в кораблестроительный отдел ГУК. После этого проект был препровожден на отзыв в артиллерийский отдел, затем в МГШ. Отзывы эти не сохранились, и не установлено точно, были ли они вообще сделаны, поскольку сохранившиеся журналы исходящих документов ГУК, где прослеживалось движение всех протоколов, отношений и пр., ничего не упоминают об этом. На 29 апреля 1914 г. для рассмотрения проекта было назначено заседание технического совета ГУК, на которое, помимо начальников отделов ГУК, приглашались также И.Г. Бубнов, как принципиальный автор предложенного решения, и А.Н. Крылов, в качестве основного эксперта по кораблестроительной части. Кроме того, приглашались представители МГШ (капитан 2 ранга А.П. Капгер). Совещание было перенесено на 30 апреля, видимо, для удобства обсуждения тем же составом участников круга более срочных вопросов о готовности спешно достраивающихся балтийских дредноутов (это совещание назначалось на тот же день, но несколькими часами позднее) [114]. Согласно сохранившейся описи, журнал техсовета от 30 апреля 1914 г. по «севастополям» проходил за № 24, поэтому вопрос по проекту линкора в 35000 т. мог быть отражен или в том же журнале, или, что более вероятно, в отдельном, который должен был иметь в таком случае № 23. Однако тщательные поиски автором этого журнала в фондах архива, содержащих бумаги МГШ и ГУК, пока не увенчались находкой этого документа. Не удалось также твердо установить, был ли он составлен вообще, поскольку движение этого журнала по подразделениям Морского министерства не прослеживается (отсутствие следов подобного интересного документа, каким мог быть журнал техсовета ГУК по обсуждению проекта нового линкора, является, без сомнения, определенным пробелом для настоящего исследования, но это не означает, что журнал утрачен безвозвратно, и он, возможно, со временем найдется). Последующее же развитие ситуации с проектом будущего сверхдредноута становится ясным из ряда фактов, прослеженных по переписке МГШ и ГУК за май-июль 1914 г.

Автограф И.Г.Бубнова («Корабельный Инженер — Генерал-Майор Бубнов, 29 Марта 1914») на последней странице «Объяснительной записки к проекту линейного корабля в 35000 анг. тонн».

РГАВМФ. ф.876, on. 178. д. 178.

Спустя несколько дней после совещания, а именно 12 мая, кораблестроительный отдел ГУК отправил в артиллерийское проектное бюро при Адмиралтейском заводе запрос, о срочной доставке чертежей двух-и трехорудийных 16" установок. Что могло обусловить эту срочность? Вероятнее всего, ввиду общей тесноты и несбалансированности компоновки, выражавшейся прежде всего в неудовлетворительном, с точки зрения противоторпедной защиты, положении концевых 16" башен, совещание могло высказаться за составление варианта проекта с двух-и трехорудийными установками с более компактными погребами. Ни упоминаний, ни каких-либо следов подобного проекта не найдено.

В целом, вопрос о выборе окончательной боевой схемы для будущего русского линкора к началу войны так и не был полностью решен. По свидетельству помощника начальника МГШ капитана 1 ранга Д.Б.Ненюкова, по состоянию на июль 1914 г. «вопрос не решен даже в главных чертах, и раньше предположенных в октябре опытов вряд ли решится» [115]. Заместитель начальника МГШ по судостроению имел в виду принятие окончательного решения по типу основного бронирования для цитадели будущего линкора, в основу которого планировалось положить результаты расстрела «опытных отсеков» — полномасштабных фрагментов бронирования, спешно сооружавшихся с марта 1914 г. на Главном морском полигоне под Петербургом.