Петр Мультатули - «Господь да благословит решение мое...»

Бьюкенен писал: «Английское посольство, Петроград, июль 6/19 1916. Секретно. Ваше Величество всегда мне разрешали говорить откровенно обо всех делах, которые могут в прямом смысле или косвенном, влиять на успешный конечный исход в этой войне, и на заключение мира, который будет гарантией от ее возобновления в последующие годы. Вот я и осмеливаюсь почтительно это сделать. Я действую полностью по своей личной инициативе и со всей личной ответственностью, и я должен просить прощения у Вашего Величества за этот шаг, который, я знаю, не соответствует дипломатическому этикету. Упорные настойчивые слухи, доходящие до меня, свидетельствуют о намерении Вашего Величества освободить от своих обязанностей министра иностранных дел господина Сазонова. Так как я не осмеливаюсь просить аудиенции, я решаюсь обратится к Вашему Величеству с личной просьбой и прошу взвесить те важные последствия ухода господина Сазонова, которые могут повлиять на такой важный вопрос, как продвижение к победе в войне. С господином Сазоновым мы работали вместе в течение шести лет в тесном контакте, и я всегда рассчитывал на его поддержку превратить военный союз между нашими странами в этой войне в постоянный. Трудно преувеличить услуги, которые он оказывал делу союзных правительств своими тактом и умением, которые он проявил во время очень трудных переговоров, которые велись накануне войны. Я не могу скрыть от Вашего Величества те чувства, которые я ощутил при известии о его отставке. Я, конечно, могу вполне ошибаться, и может быть, господин Сазонов, которого я давно не видел, собирается уйти в отставку из-за своего здоровья. Тогда я буду весьма сожалеть об этом. Я еще раз прошу Ваше Величество извинить меня за это личное послание. Бьюкенен» [136] ГАРФ. Ф. 601, оп. 1. .

Отправляя Поливанова в отставку, Император указал, что недоволен его связями с Гучковым и возглавляемым им военно-промышленным комитетом. «Деятельность последних, — писал император, — не внушает мне доверия, а руководство Ваше этой деятельностью в моих глазах недостаточно властно» [137] Ольденбург С. С. Указ, соч., с. 586. .

Таким образом, правительство, на которое делала ставку кадетско-октябристская оппозиция в своих стремлениях ограничить царскую власть, прекратило существование. Вслед за оппозиционными министрами свой пост главы правительства потерял и лояльный Царю И. Л. Горемыкин. Он был отправлен в отставку в январе 1916 года и заменен Б. В. Штюрмером. Новый кабинет министров был встречен общественностью еще более враждебно, чем кабинет Горемыкина. Частые смены министров делали работу правительства нервной с постоянной оглядкой на Думу, что, в свою очередь, во многом способствовало той вопиющей беспомощности, какую проявило императорское правительство в февральские дни 1917 года.

В своем решении принять должность Верховного Главнокомандующего Царь руководствовался сложившейся политической ситуацией внутри страны, когда враждебные ему силы либерально-буржуазной оппозиции объединились в единый блок, и блок этот находил сочувствие в Ставке великого князя, высших военных кругах, а также среди некоторых членов правительства. Возглавив Вооруженные Силы, Император, таким образом, с одной стороны стремился объединить все бразды военной и государственной власти в своих руках, а с другой — пресечь любые влияния на армию и правительство со стороны своих политических противников. Это было тем более необходимо, что тяжелая военная обстановка, сложившаяся на фронте, требовала единого руководства и единения всех сил страны в решимости предотвратить военную катастрофу.

Николай II до самого последнего времени не сообщал великому князю о том, что принятие им, то есть Царем, верховного командования, автоматически означает фактическое удаление великого князя из действующей армии. Этот факт также говорит о том, что Государь не был уверен, какие шаги предпримет великий князь.

Об этом также свидетельствует черновик письма, которое Государь написал великому князю, но так никогда его ему не отправил. Приводим его целиком: «Великому Князю Николаю Николаевичу. Теперь, когда прошел год войны и неприятель занимает большое пространство нашей земли, я пришел к решению принять на себя верховное командование армиями. Сознаю вполне ответственность и исключительную трудность предстоящей задачи. Полагаюсь во всем на помощь и милость Божию, а также на героическое упорство наших войск. Претерпевший до конца спасется! Начальником моего штаба я избрал генерала Алексеева. Тебя назначаю наместником на Кавказе и главнокомандующим Кавказской армией ввиду недомогания графа Воронцова. Георгию теперь во время войны там не место. Уверен, что ты примешь это важное назначение, как видимое свидетельство того, что мои чувства к тебе ни малейшим образом не изменились и что ты пользуешься полным моим доверием. Если ты считаешь нужным отдохнуть, можешь воспользоваться непродолжительным отпуском — на Кавказе, например, в Боржоме. Передай генералу Янушкевичу и генералу Данилову мою благодарность за их службу и за посильные их труды. Надеюсь дать им другие назначения. Прошу тебя поставить обо всем в известность генерала Алексеева, с тем, чтобы он наметил выбор нового генерал-квартирмейстера, главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта и других. Зная, насколько ты ценишь князя Орлова, отдаю его в твое распоряжение и думаю, что он будет тебе полезным помощником по гражданской части. Все намеченные перемены произойдут по моему приезду в Ставку около 14 августа. Одновременно я извещаю графа Воронцова» [138] ГАРФ. Ф. 601, оп. 1, д. 1121. .

Этот черновик письма интересен, помимо прочего, тем, что на нем нет даты. Но в письме Николай II указывает, что собирается приехать в Ставку 14 августа. Однако, как мы знаем, Император прибыл в Ставку только 23 августа. Совещание правительства, на котором Государь заявил о своем решении снять Николая Николаевича, состоялось 21 августа, и только тогда великий князь узнал о своей грядущей отставке. Такими образом, Государь принял решение отстранить великого князя в начале августа, причем принял это решение не внезапно под влиянием царицы, как считали многие, а заранее, спокойно и продумано. Черновик письма написан где-то в первых числах августа. Откуда это известно? Из письма графа Воронцова-Дашкова. Дело в том, что решив снять великого князя, Император написал ему письмо, но не отправил его, в то время как письмо графу Воронцову-Дашкову с известием о своем решении — отправил. Таким образом, Николай II не извещает о грядущей отставке главнокомандующего, но извещает наместника на Кавказе, которого должен будет сменить великий князь. Почему? Ответ напрашивается сам собой. Император доверял графу Воронцову-Дашкову, считая его порядочным и преданным человеком, а великому князю он, к тому времени, уже не доверял. Николай II посылает графу шифрованную телеграмму и письмо, где извещает о своем решении. Вот текст сопроводительной телеграммы: «Генерал-адъютанту графу Воронцову-Дашкову. Шифром. Посылаю Вам Дмитрия Шереметьева с письмом. Считаю нужным предупредить Вас, что я решил взять руководство действиями наших армий на себя. Поэтому великий князь Николай Николаевич будет освобожден от командования армиями и назначен на Ваше место. Уверен, что вы поймете серьезность причин, которые заставляют меня прибегнуть к столь важной перемене. НИКОЛАИ» [139] ГАРФ. Ф. 601, оп. 1, д. 1113. 72 .