Петр Мультатули - «Господь да благословит решение мое...»

К объективным причинам относится катастрофический недостаток снарядов, вызванный недостаточными объемами оборонной промышленности, просчетами военного министерства, нарушением экономических связей с Германией. После первых же боев начавшейся войны великий князь с тревогой осознал всю нехватку артиллерийских снарядов в русской армии. 21 сентября 1914 года он писал императору: «Уже около двух недель ощущается недостаток артиллерийских патронов, что мною заявлено было с просьбой ускорить доставку. Сейчас генерал-адъютант Иванов доносит, что должен приостановить операции на Перемышле и на всем фронте, пока патроны не будут доведены на местных парках хотя бы до ста на орудие. Теперь имеется только по двадцать пять. Это вынуждает меня просить Ваше Величество повелеть ускорить доставку патронов» [53] Головин Н. Н. Указ, соч., т. 2, с. 36. .

Говоря о причинах неудач русской армии, нельзя также забывать о той психологической и профессиональной неготовности к мировой войне, как войне совершенно новой, не похожей на другие войны, которая была свойственна всем армиям мира, включая русскую. Эта неподготовленность к войне нового типа стала причиной многих военных неудач. «С точки зрения ведущих военных специалистов эпохи, — пишет А. Уткин, — война должна была продлиться примерно шесть месяцев. Предполагалось, что она будет характерна быстрым перемещением войск, громкими сражениями, высокой маневренностью; при этом едва ли не решающее значение приобретут первые битвы. Ни один генеральный штаб не предусмотрел затяжного конфликта» [54] Уткин А. И. Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне. Смоленск: «Русич», 2000 с. 33–34. .

Этими же причинами, во многом, был вызван и так называемый «снарядный голод». «Снарядный и патронный голод, — писал выдающийся советский стратег маршал Б. М. Шапошников, — являл собой яркий пример того, как необходимо правильно определять характер будущей войны и в зависимости от него устанавливать нормы нужных боевых запасов и порядок их пополнения. Мировая война с очевидностью показала, что удовлетворить потребности армии в патронах и снарядах одной военной промышленностью невозможно, необходима мобилизация гражданской промышленности» [55] Шапошников Б. М. Указ, соч., с. 446. .

То же самое писал и А. Ф. Редигер: «В моем распоряжении нет данных для того, чтобы винить Сухомлинова в том, что он не увеличил до войны норм запаса. Притом, кажется, и во Франции эта норма была не больше нашей, так что и там не предвидели чрезвычайного расхода снарядов» [56] Редигер А. Ф. Указ, соч., т. 2, с. 396. .

Говоря о руководстве войсками великим князем Николаем Николаевичем, необходимо отметить, что под его началом русская армия блестяще провела Галицийскую битву 1914 года, взяла Львов и нанесла тяжелое поражение австро-венграм. Надо также помнить, что немцам так и не удалось в 1914 году добиться решающих успехов над русскими ни под Варшавой, ни под Лодзью, наоборот, все эти попытки были отражены, и немцы сами едва избежали окружения.

Однако, отлично зная всю остроту нехватки снарядов в артиллерии, всю маломощность отечественной промышленности, великий князь продолжает приводить в жизнь свой замысел «глубокого вторжения в Германию». Ранней весной 1915 года начинается штурм Карпат и новое вторжение в Восточную Пруссию. Эти операции, независимо от того, что одна из них завершилась блестящим русским успехом, а вторая неудачей, привели к растрате последних запасов артиллерийского парка, и лето 1915 года Россия встретила фактически без боеприпасов для тяжелой артиллерии.

Тем не менее, несмотря на объективные причины, в вопросах большой стратегии, в способности ведения современной войны, великий князь был явно не на своем месте. С самого начала войны действия русской Ставки характеризуются неразберихой, неслаженностью действий, отсутствием должного взаимодействия родов войск. Излишняя самоуверенность приводила к ненужным потерям, а совершенно непонятная робость не давала нашим войскам закрепить достигнутую победу. Как писал военный историк А. А. Керсновский: «Наши победы были победами батальонных командиров. Наши поражения были поражениями главнокомандующих». [57] Керсновский А. Л. История Русской армии. М: Голос, 1994, т. 4, с. 177.

Когда обстановка требовала стратегического отступления с целью сохранения войск, великий князь придерживался губительной тактики «Ни шагу назад!»; когда же эта обстановка требовала остановиться и закрепиться на позициях, великий князь беспорядочно отступал, уничтожая имущества и посевы своего населения. Крайне негативно сказывалась на успехе боевых действий постоянная оглядка главнокомандующего на западных союзников. Идя на поводу у командования союзных войск, великий князь не сумел воспользоваться сложившейся благоприятной обстановкой на фронтах, особенно на Юго-Западном, и упустил возможность добиться решительного успеха над Австро-Венгрией уже в 1914 году.

Как писал полковник Генерального Штаба П. Н. Богданович: «В лице великого князя Николая Николаевича главнокомандующий союзными армиями заслонил собою русского главнокомандующего» [58] Богданович П. Н., генерального штаба полковник. Вторжение в Восточную Пруссию в августе 1914 года. Воспоминания офицера генерального штаба армии генерала Самсонова. Буэнос-Айрес, 1964, с. 18. .

В своих воспоминаниях Э. Н. Гиацинтов, бывший во время Мировой войны офицером русской армии, писал: «Главнокомандующим был великий князь Николай Николаевич, который, как я считаю, был более французом, чем русским, потому что он мог пожертвовать русскими войсками совершенно свободно только с той целью, чтобы помочь французам и англичанам» [59] Гиацинтов Э. Записки белого офицера. СПб, 1992, с. 51–52. .

Ту же мысль мы встречаем и у генерала Н. Н. Головина «Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич со свойственным ему рыцарством решает стратегические задачи, выпадающие на русский фронт не с узкой точки зрения национальной выгоды, а с широкой общесоюзнической точки зрения. Но эта жертвенность стоит России очень дорого» [60] Головин Н. Н., генерал. Военные усилия России в Мировой войне. Париж: Товарищество Объединенных Издателей, 1939, т. 2, с. 135. .

Генерал Спиридович крайне негативно отзывался о военных способностях великого князя: «Николай Николаевич, — писал он, — величина декоративная, а не деловая» [61] Кобылий В. Анатомия измены. Император Николай II и Генерал-адъютант М. В. Алексеев. Истоки антимонархического заговора. Под редакцией Л. Е. Болотина. С.-Петербург, 1998, с. 122. .

Того же мнения придерживался командир 3-го корпуса генерал Н. А. Епанчин: «Во время Мировой войны во главе славного русского воинства стоял не великий Суворов, а ничтожный Великий Князь Николай Николаевич» [62] Епанчин НА., генерал-от-инфантерии. На службе трех императоров. Воспоминания. М.: Издательство журнала «Наше Наследие», 1996, с. 400. . «При такой чудовищной войне нашли кому поручить судьбу русских воинов!» — писал о своем родственнике великий князь Николай Михайлович [63] Кобылий В. Указ, соч., с. 101. .