Юрий Сенкевич - Их позвал горизонт

Весьма-Католические-Высочества выказали открыто свое негодование, объявили себя непричастными к действиям Бобадильи и немедленно отрешили его от должности судьи-правителя Эспаньолы. Они обещали восстановить Колумба во всех его правах, званиях, достоинствах и привилегиях. Но… обещание это так и не было выполнено.

Тяжбы, которые Колумб до конца своих дней неустанно вел с их высочествами, могут натолкнуть на мысль о стяжательстве. Но это совсем не так. Если бы только золото было движущей силой замыслов Колумба, то он мог бы удовольствоваться триумфальным первым плаванием, получая в дальнейшем свою долю (пусть хотя бы и урезанную) от различных коммерческих операций метрополии с колониями Нового Света. Но он вновь и вновь отправлялся в океан.

"Я выношу эти труды, — писал Колумб, — не из желания обогатиться или найти сокровища для себя (я прекрасно понимаю, что подобное — не что иное, как суета), но потому, что сознаю, что мои труды угодны Богу и направлены к чести Его".

Теперь у Колумба созрел фантастический план освобождения гроба господня из рук неверных. Собственно говоря, он всегда считал себя мессией. Свою первую задачу он выполнил — перенес Христа через океан. Для выполнения второй своей задачи он предполагал отправиться в Иерусалим, снарядив на собственные деньги 50 тысяч воинов и 5 тысяч конницы.

План Колумба, однако, не встретил поддержки ни у папы, ни у Весьма-Католических-Высочеств…

К этому времени испанцы уже освоили "преддверие рая". Индейцы залива Пария имели огромные количества золота, точнее, изделий из сплава меди с золотом, который они называли гуанином. Медь ценилась у индейцев значительно дороже золота, и за медные безделушки они охотно отдавали роскошные изделия из гуанина. А в районе острова Маргариты были освоены богатейшие месторождения жемчуга.

Каждое новое открытие в Индиях только усиливало неприязнь Фердинанда к Колумбу. Король считал себя обманутым, он раскаивался, что предоставил какому-то иностранцу столь обширные привилегии, значительность которых возрастала с каждым днем. Естественно, король и не думал выполнять свои обещания. На Эспаньолу вместо изгнанного Бобадильи был назначен новый наместник, некий Овандо. Временно, на два года, как утверждал Фердинанд, "для укрощения вражды и предубеждений против Адмирала".

Колумбу, однако, удалось получить корабли, чтобы отправиться в новое, четвертое плавание. Он по-прежнему считал, что Куба — часть Азии, провинция Китая. По его мнению, течения Карибского моря должны были находить себе выход где-то между Кубой и полуостровом Пария, который, как считал Колумб, был частью другого материка — "Другим Светом". Здесь-то он и предполагал искать пролив, соединяющий Атлантический океан… с Индийским.

О существовании Тихого океана тогда никто даже не подозревал. Король и королева дали Колумбу рекомендательное письмо к португальцу Васко да Гаме, который незадолго до этого отправился в новое плавание вокруг мыса Доброй Надежды. Предполагалось, что мореплаватели встретятся в Индии — в настоящей Индии.

Колумбу шел уже пятьдесят первый год. Физические лишения и нравственные страдания не могли не сказаться — здоровье его было подорвано. Теперь, через века, трудно ставить диагноз — артрит (?), подагра (?).

Ясно одно — он был тяжело болен, может быть, и психически. И сами дневники его — тому свидетельство… Историк пишет: "Упреки по адресу бесчисленных врагов, прозрачные намеки на неблагодарность короля и королевы сменяются сбивчивыми описаниями пройденного пути и ссылками на библейские тексты. Порой кажется, что разум отказывается служить Колумбу. Его речь становится бессвязной, подобно лепету юродивого".

— Великий мореплаватель? Он утопил свои каравеллы!

"Тех, кто, сидя в безопасности дома, любит упрекать других и указывать на чужие ошибки, позвольте спросить: "А почему вы не сделали лучше?" Я хотел бы, чтобы они побывали в этом плавании", — отвечает Колумб. С полным основанием Великий мореплаватель именно последнее, четвертое плавание назовет позднее Великим.

Уже в самом его начале, когда каравеллы пересекли океан и подошли к Эспаньоле, произошел эпизод, в котором мореходное искусство Колумба проявилось в полной мере.

Надо сказать, что король запретил Колумбу заходить на Эспаньолу. Он боялся — и не без оснований, — что вице-король вряд ли найдет общий язык с Овандо, Бобадильей, Рольданом, да и со многими другими. Но у Колумба были если не причины, то по крайней мере поводы, чтобы нарушить запрет короля. Он хотел переслать в Испанию почту, заменить одну из своих каравелл; он, наконец, чувствовал приближение шторма и хотел укрыться в гавани.

29 июня 1502 года, когда каравеллы легли в дрейф на рейде Санто-Доминго, на берег была послана шлюпка. Колумб просил Овандо разрешить заход в гавань и предупреждал его о надвигающемся шторме.

Рассказывают, что Овандо, наслаждаясь унижением вице-короля, вслух зачитал записку своим соратникам. Как раз в этот день из Санто-Доминго готовилась отплыть большая флотилия, которая должна была доставить в Испанию золото Индий и другие товары. Ничто, казалось, не предвещало шторма, и предупреждение Колумба вызвало много саркастических замечаний и насмешек.

— Лжепророк! Чтоб ноги его не было на Эспаньоле!

Каравеллы Колумба вынуждены были уйти из уютной гавани Санто-Доминго…

Финал этой истории ужасен. Через два дня, когда флотилия Эспаньолы тридцать судов — обогнула восточный мыс острова, налетел небывалый шторм. Двадцать пять судов пошли на дно, четыре с большим трудом сумели вернуться в Санто-Доминго, и только одно дошло до Испании.

С девятнадцати судов не спаслось ни одного человека, с шести — всего по несколько моряков. На флагманском судне губернаторской флотилии погибли Бобадилья и Рольдан. Стоимость затонувших грузов оценивалась полумиллионом долларов золотом.

Конечно, в наш рациональный век "пророчеству" легко найти объяснение. Современный мореплаватель С. Э. Морисон без запинки перечисляет все признаки надвигающегося шторма, которыми мог воспользоваться Колумб: небольшие маслянистые волны, клубы темных облаков на горизонте, необычное поведение обитателей моря — тюленей, ламантинов, выплывавших на поверхность, и, наконец, падение давления, которое, должно быть, ощущали пораженные артритом суставы Адмирала.

Все объяснимо, никакой мистики.

Можно объяснить и то, что до Испании дошла только "Агуха" — самое маленькое суденышко флотилии.

Остается удивляться одному — именно "Агуха" везла (и доставила в Испанию) личное золото Адмирала!

А все четыре каравеллы Колумба отделались только порванным такелажем. По приказу Адмирала они заблаговременно укрылись у подветренного южного берега и, видимо, в меньшей степени испытали неистовство шторма. Три из них все же сорвало с якорей, но Колумб приказал привязать к якорным канатам металлические предметы, которые нашлись на борту, и его каравелла устояла на этих дополнительных якорях. После шторма все суда собрались в заранее обусловленной бухте.