Николай Стариков - Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне?

Большое облачко, похожее то ли на барашка, то ли на маленького жеребенка, проскочило над палубой, а лукавое солнце неожиданно выглянуло из-за него. Граф зажмурился, в носу у него защекотало, и он громко и неожиданно чихнул. Оттого и не заметил, как сзади подошел матрос в расстегнутом кителе.

- Пшел! – сильный пинок в спину, и Татищев полетел в воду.

Последнее, что он услышал в своей жизни, был хохот матросов гидрокрейсера «Румыния». Потом всплеск, голубая бездна и – тишина... [122] Фамилии и имена жертв, заживо утопленных зверями в матросской форме, — из материалов деникинской специальной комиссии по расследованию злодеяний большевиков.

Хороша крымская природа: солнце, море, зелень. Благословенный край. В любом путеводителе по местным курортам вы сможете прочитать, что «Ялта (Евпатория и т.д.) – город-курорт на берегу Черного моря, в Крыму, один из самых живописных и интересных городов мира». Стройные кипарисы и пальмы, дворцы, брызги моря под нежным солнцем, креветки и рыба, фрукты, прекрасное вино. Таким главный крымский курорт и встретил русское лихолетье.

Февральская революция была для крымчан, как и для всех русских подданных, полной неожиданностью. Невероятное удивление вызвала она и у властей гражданских. Растерялся первоначально и командующий Черноморским флотом адмирал Колчак. Получив первые известия о беспорядках в Петрограде, он приказал коменданту Севастополя немедленно прервать всякую связь Крымского полуострова с остальной Россией, включая телеграфную и почтовую. Таким образом Колчак стремился сохранить порядок и боеспособность во вверенном ему флоте. Новости приходили самые тревожные. Сообщали их... немцы. На плохом русском языке противник в своих радиопередачах сообщал о беспорядках и вооруженных столкновениях. Позднее германцы заговорили о восстании Балтийского флота в Кронштадте и массовом убийстве там матросами своих офицеров.

Именно этого и старался избежать в своей вотчине командующий Черноморским флотом. Ситуация же была абсолютно непонятной. Но прошло несколько дней, и положение прояснилось – к власти пришло Временное правительство. Именно Колчак первым добился принятия присяги личным составом флота новой власти [123] Когда стало известно об отречении Николая Романова в пользу брата, Колчак приказал готовить офицеров и солдат команды к принятию присяги императору Михаилу II. И весь флот ее бы принял. Это к вопросу, что власть нового царя страна бы не приняла. Еще как бы приняла. Но Михаил отрекся, и все присягнули «временщикам». (Богданов К. Л. Адмирал Колчак. СПб.: Судостроение, 1993. С. 90-91) . Ирония судьбы – будущий Верховный правитель, фактически диктатор, стал горячим сторонником парламентаризма. Именно за эту его лояльность Временному правительству, энергично принявшемуся разрушать Россию, «союзники» и усадят позднее Колчака на сибирский «трон» верховного правителя. Однако, оказавшись у власти, он очень быстро станет не послушным орудием в руках англичан, американцев и французов, а руководителем, жестко и бескомпромиссно отстаивающим интересы вверенной ему державы. Патриотом Колчак окажется большим, чем демократом, а потому и поплатится за любовь к России своей жизнью...

Но в марте 1917-го все смотрели в будущее с оптимизмом: заканчивались приготовления к десанту на Босфоре, в случае успеха приводящему к быстрому завершению всей мировой войны. Он не состоялся – помешал начавшийся развал страны, армии и флота. Признаки разложения быстро появились по всей России, но в благословенном Крыму все происходило значительно медленнее. Только в середине марта организовались на Черноморском флоте первые Советы. И большевиков в их составе почти не было, а преобладали меньшевики и эсеры. Но потом в апреле приехал в Россию Ленин – и началось! Временное правительство не мешало Владимиру Ильичу раскачивать ситуацию и разваливать Россию. Уже разложенный большевиками Балтийский флот прислал на Черное море делегацию из пяти человек, которые за считанные дни нанесли колчаковской дисциплине смертельный удар. Матросы начали массами проситься в отпуск и косо поглядывать на офицеров с немецкими фамилиями. Прошел еще месяц, и они начали косо смотреть вообще на всех офицеров. 3 (16) июня в Генштаб ушла телеграмма: «Положение в Севастополе резко ухудшается вследствие направленной сюда агитации большевизма» [124] Богданов К. А. Адмирал Колчак. СПб.: Судостроение, 1993. С. 103. .

Но мер никто никаких не принимал, если не считать постоянных митингов и уговаривания солдат и матросов выполнять свой долг и оставаться патриотами и людьми. Ни одна армия и ни один флот в истории не могли воевать, скрепленные лишь словами, а не спаянные железной дисциплиной, а вот ее-то навести было как раз нельзя. В стране объявлены свобода и равенство, распространен Приказ № 1 и Декларация прав солдата. Поэтому большевистских агитаторов теперь трогать нельзя, нельзя расстрелять трусов и дезертиров.

И покатился Черноморский флот вместе со всей Россией в тартарары. Сначала на эскадренном миноносце «Жаркий» команда отказалась выходить в морс, потому что его командир «слишком рискованно управляет миноносцем и часто подвергает опасности людей». Колчак, еще пытавшийся остановить развал, приказал спустить на судне флаг, но это только подлило масла в огонь. Требование снять командиров выдвинули команды эсминца «Керчь» и вспомогательного крейсера «Дакия», начались волнения матросов на броненосце «Три Святителя», линкоре «Синоп» и других кораблях. Дело дошло до того, что уговаривать матросиков не бунтовать прибыл лично военный министр Александр Федорович Керенский. К сожалению, армия у России была большая, а военный министр был всего один, поэтому на всех военнослужащих его уговоров не хватало. За митинговыми страстями и полными призывов выступлениями Керенского все яснее проступали признаки будущей катастрофы русской армии и флота: недоверие к офицерам, развал дисциплины и яд большевистской пропаганды. Не может быть в вооруженных силах демократии – это ясно любому здравомыслящему человеку. Военный министр Керенский этого «не понимает» и вместо принятия жестких мер уговаривает, уговаривает, уговаривает...

К июню власть на флоте практически полностью уходит из рук командующего. Фактически начинается открытый бунт. Бурлят митинги, собрания, большевистские агитаторы не слезают с трибун. В итоге 6 (19) июня Севастопольский Совет под давлением судовых комитетов постановляет: личное оружие у офицеров отобрать, произвести обыски у них на квартирах, Колчака от должности отстранить. Адмирал уезжает с флота, выбросив свою георгиевскую саблю в море...