Олег Трубачев - История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Древность системы родства и родственных обозначений имеет большую ценность для исследования. Это подтверждает мысль о том, что отсутствие индоевропейского названия брака также отражает древнейшее состояние, когда единственной формой, облекающей брачные отношения, был род. Такое положение в терминологии родственных отношений долго сохранялось как пережиток и в последующие эпохи. Отсюда ясен поздний характер местных названий брака по языкам. Мы видим, таким образом, как мало остается от традиционных аргументов против исконности индоевропейского матриархата.

Мы затруднились бы определить и общеславянское название брака, и это отсутствие общеславянского термина отмечено глубоким архаизмом. Наиболее древнее из известных славянских обозначений — ст.-слав. бракъ , ср. др.-сербск. бракь ‘connubium’, засвидетельствованное также в наиболее близких к старославянскому языку архаических болгаро-македонских диалектах Сухо и Висока [1092]: тас недäл’а браковаме; brak, brako, brakuvi ‘брак’, brakovam [1093]. Слово имеет вполне приемлемую этимологию: *bьrakъ к bero, bьrati, брать [1094]; ср. форму бьраци , отмеченную в Ипатьевской летописи. А. И. Соболевский [1095], напротив, придает главное значение большинству форм без ь , которое он объясняет из *barkъ , сопоставляемого им далее с брашьно , поскольку среди значений ст.-слав. бракъ есть также значение ‘пир’. Но значение ‘пир’ вторично у ст.-слав. бракъ . Что касается фонетического развития слова, следует отметить произведенное от того же глагола (слав. bъrati ) название еще одного обряда — макед. диал. otbratki ‘предсвадебный прием зятя и его семьи в доме тестя’ [1096]. Интересно, что этот свадебный термин образован и употребляется в тех же солунских говорах, в которых было образовано, по-видимому, и ст.-слав. бракъ . Для обоих слов несомненно происхождение от основы bъra- без посредства какой-либо метатезы, что особенно видно по более молодой форме макед. otbratki. Наконец, мы никак не можем согласиться с попыткой А. Исаченко [1097]объяснить бракъ прямо из и.-е. *bher- ‘носить, уносить’ (ср. санскр. bhartar ‘кормилец и т. д.’, bhāryu ‘жена’), поскольку на основании изложенного выше это слово является сравнительно поздним местным образованием группы славянских диалектов.

Из названий ‘холостой, неженатый’ наиболее интересным в славянских языках является ст.-слав. хлакъ , др-русск. холокъ ‘кастрированный, яловый’, ‘холостой’, так же ст.-слав. хласть , русск. холостой. Это слово представляется относительно древним и вместе с тем неясным образованием; к нему относят также слав. *хоlpъ , русск. холоп , о чем подробно — ниже (см. III главу).

Все прочие названия такого рода представлены исключительно местными поздними образованиями.

Рассмотрев в первых двух главах всю систему терминов родства, коснемся теперь прежде всего индоевропейских основ, которые, с одной стороны, участвовали в образовании ряда разобранных выше терминов, с другой стороны — дали названия главной единицы семейно-родового устройства, рода. Здесь, как и во многих других случаях, первоначальное положение сильно затемнено. Однако сравнительный анализ помогает определить первичные и вторичные образования.

Несомненно общеиндоевропейским является корень *gen- , образующий во многих индоевропейских языках название рода, а также название действия ‘рождать(ся)’, тесно примыкающее к терминам родства. Сюда относятся др.-инд. janas ср. р. ‘род’, janati ‘ рождает’, ср. janitā ‘родитель, отец’, jnātis ‘родственник’ [1098], лат. genus, generis ‘потомство, род’ [1099], сюда же gigno-ere ‘рождать, производить’, греч. γεννάω ‘рождать’, γίγνομαι ‘делаться, становиться’, γένος −ους ср. р. ‘род’, готск. kuni ср. р. ‘род, поколение’; производные в роли терминов родства др.-исл. kundr ‘сын’, нем. Kind ‘дитя’, греч. γνωτός ‘родственник, брат’, γνωτή ‘сестра’, латышск. znuots ‘зять’, сюда же и литовск. gentis ‘родственник’ ( g вместо z под влиянием gimti ‘рождаться’), ср. лат. gens, gentis ‘род, родня’ [1100]. Корень широко известен индоевропейским языкам. Отсутствие его в некоторых из них явилось, по-видимому, результатом определенных местных перемещений в словаре, в ходе которых за счет и.-е. *gen- распространились другие основы, нередко тоже древние, индоевропейские, но употреблявшиеся ранее в иных значениях. Такова роль разбираемых ниже и.-е. *k u el- и *erəd(h ) — и их разнообразных производных. Во всяком случае, отсутствие непосредственных рефлексов и.-е. *gеn-, *gеnē-, *gеnə- в некоторых индоевропейских языках (в частности, в славянском) не может рассматриваться как свидетельство того, что эти языки никогда не знали корня *gen-.

И.-е. *k и el-, *kel- представляет собой древний общеиндоевропейский корень, объединяющий много разнообразных значений. Разница значений, однако, отнюдь не говорит об исконном наличии двух или более индоевропейских омонимов k и el, kel- , как полагают многие исследователи, расценивающие отдельные случаи и.-е. *k и el- с разным значением как самостоятельные индоевропейские основы. Напротив, все эти случаи закономерно объединяются вокруг единой индоевропейской основы с первоначальным однородным значением. Так, сюда относятся греческие варианты с лабиовелярным k и и с чистым велярным k [1101]: πέλω, πέλομα: ‘вращаться; бывать, случаться’, πόλος ‘ось вращения’, τελλει ‘совершает’, άνατλλει ‘восходит’, άνατλή ‘восток, восход’, πωλέω ‘продавать’; кельтское (ср. — ирл.) cele ‘вассал, зависимый член клана’, ‘муж’ [1102], др.-инд. kulam ‘стадо, множество; род’, ср. ст.-слав. челѩдъ , греч. τέλος ‘толпа’, ирл. cland ‘род, клан’ [1103]; литовск. kiltis ‘род’, латышск. cilts то же [1104], сюда же литовск. kelti ‘поднимать’, ktlti подниматься, вставать; происходить’, kilme ‘происхождение’; из славянского ср. еще, с одной стороны, celo ‘лоб’, с другой — kolo, kolese ‘колесо’, ср. греч. πόλος, πέλω; см. дальнейшие примеры у Вальде — Покорного [1105], которые видят здесь минимум три основы: и.-е. *q u el- ‘толпа, группа, родня’, q u el- ‘вращать(ся)’, *q u el- ‘далеко’, ср. др.-инд. carama- ‘последний, крайний’, греч. πάλα ‘давно’. Ср. еще κελέοντες ‘ножки ткацкого станка’ (Гесихий), которое Я. Фриск [1106]производит из и.-е. qel-, *qol- ‘стоять, возвышаться’, отделяя от *qel- в греч. κέλλω ‘гнать’; сюда также греч. καλός ‘красивый, прекрасный’, κάλλός ‘красота’ с вторичными значениями, о природе которых см. ниже. Об отношениях греч. κάλλός ( *kali-os ) к i / u- основе герм, hali-p, halu-p , нем. Held ‘герой’ специально говорит Ф. Шпехт [1107]. Ср. далее тохарск. АВ kaly ‘стоять, находиться, быть’, В kokale , A kukal ‘колесо’, которые Дюшен-Гиймен относит к и.-е. *q u el вертеть(ся), быть, становиться’ [1108]. Ю. Покорный в новом этимологическом словаре [1109]помещает часть из названных слов под *kel-, *kelə- ‘возвышаться, поднимать(ся)’. Греческое эпиграфическое и глоссовое κέλωρ ‘сын’ [1110], тяготеющее к и.-е. *k (u) el- с значением ‘происходить, рождаться’ [1111], ср. названия мужчины, воина, героя от того же корня в германском: др.-исл. hplđr, halr , др. — англосакс. hœleđ, hœle , др.-в.-нем. helid , нем. Held с формантом −et , т. е. ‘рожденный’ [1112]. Возможно, сюда же относится греч. κολοσσός ‘фигура, статуя’, определяемое лингвистами как эгейское [1113], догреческое [1114].