Игвар Андерсоон - История Швеции

Конституция совершенно ясно отражала некоторые стороны характера ее составителя — его романтическое преклонение перед прошлым, его явно выраженное стремление к власти, его нежелание основательно и глубоко изучать стоявшие перед ним проблемы, его общий, несколько туманный оптимизм. Дела решались большей частью в комиссиях, где государственный секретарь или секретарь экспедиции делал доклады королю в присутствии одного или нескольких членов совета.

Положение в государстве было серьезное, так как за неурожаем 1771 г. последовал новый и смертность в стране достигла огромной цифры. Толпы опухших от голода людей бродили, прося милостыни, по стране. Все это трагически напоминало о затруднениях со снабжением, связанных с быстрым ростом населения [80]— население Швеции возросло с 1440 тыс. человек в начале «периода свободы» до 2 млн. человек к концу этого периода. Требовалось увеличить импорт зерна. В сельских местностях значительная часть населения с трудом могла обеспечить себя продовольствием — в особенности во время голода, когда началась сильная безработица.

Не следует преувеличивать разницу между «периодом свободы» и временем правления Густава. Несмотря на совершившийся государственный переворот, изменение конституции и перемены персонального характера, внутренние проблемы оставались неразрешенными. Много предложений по их разрешению было внесено во время оживленных дебатов в риксдаге в последние годы «периода свободы». Интерес к вопросам привилегий и борьба между дворянством и разночинцами не ослабевали. Все настойчивее становились теперь требования расследования действий бюрократии, раздававшиеся уже в конце «периода свободы». Король и его советники приступили к разрешению некоторых из этих проблем. Выше было отмечено, что изготовление спирта из зерна было запрещено сразу же после государственного переворота, чтобы зерно могло быть использовано как продукт питания, хотя и считалось, что умеренное употребление водки является для крестьянина «лучшим лечением». Одновременно государство организовало импорт зерна. Кризис был с трудом преодолен лишь к 1774 г.

Среди больших проблем, кроме вышеуказанных, наиболее актуальной являлась проблема государственных финансов, которые были совершенно расстроены, и валютной политики. Здесь король получил от сословий, прежде чем они были распущены, фактически полную свободу действий. Еще до переворота был внесен законопроект денежной реформы. Сам Густав III не особенно хорошо разбирался в этих вопросах, и все зависело от того, сумеет ли он найти себе хорошего помощника в деле оздоровления финансов. Таким помощником оказался Лильенкранц, умный и энергичный финансист, которому удалось провести денежную реформу, не вызвав слишком большого недовольства (1776–1777 гг.). Другим существенным мероприятием было освобождение торговли зерном от различных старых местных ограничений в целях борьбы с голодом.

Те же общие принципы характеризовали мероприятия, направленные против бюрократизма. Густав III вел следствие против небрежных правительственных чиновников и издал новые инструкции для государственной канцелярии и других коллегий. Благодаря этому, между прочим, было уточнено и даже усилено положение о государственных секретарях (числом четырех) в государственной канцелярии. Управление в Финляндии стало более эффективным. Число губерний увеличилось с 4 до 6; был создан новый королевский суд для северной части страны с местопребыванием в городе Ваза. Были отменены пытки, что было особенно важно ввиду того, что этот варварский способ допроса существовал в продолжение всего «периода свободы» [81]. Внешнеполитическое положение Швеции было довольно благоприятным. Ни Россия, ни Дания ничего не предпринимали против Швеции. Удовольствовавшись созданием направленного против нее тайного союза (1773), они договаривались о том, чтобы оказывать друг другу помощь в случае нападения со стороны Швеции и замышляли восстановление старой шведской конституции. Шведской дипломатии, руководителем которой был новый президент государственной канцелярии Ульрик Шеффер, удавалось и в дальнейшем получать поддержку Франции, но в общем дипломаты старались соблюдать равновесие; постепенно во внешней политике стала преобладать примирительная линия дружелюбного урегулирования взаимоотношений с Россией. Одновременно началось проведение больших работ в области обороны Швеции — одно из важнейших мероприятий правления Густава, примыкавшее к работе партии «шляп»; был усилен морской флот и форсировалась работа по укреплению армейского, или шхерного, флота. Таким образом, новый режим объединил некоторые идеи партии «шляп» и партии «колпаков».

Однако наиболее трудной оказалась для Густава III проблема социальная, которую он так и не разрешил. Настойчивые требования установления социального равенства, раздававшиеся в конце «периода свободы», не стали слабее и после государственного переворота. Но Густав III осуществил переворот преимущественно с помощью дворянства, используя его боязнь уравнения привилегий военных и гражданских служащих. Дворянство надеялось после государственного переворота на получение наград. Король охотно удовлетворил бы это желание, но ему приходилось считаться с сильным противодействием со стороны разночинцев. Новая конституция утверждала, что при назначениях будут отныне приниматься во внимание только умение и опыт; покровительство и права по рождению учитываться не будут, «если они не связаны с умением». Эту туманную и двусмысленную формулировку можно было толковать самым произвольным образом; согласно конституции, король имел право решения при назначениях. Награждением непосредственных участников переворота король до известной степени удовлетворил своих сторонников из дворянства; также было совершенно очевидно, что в принципе король настроен дружелюбно по отношению к дворянству и что создавшееся положение заставило его заключить на некоторое время союз с дворянством. И все же в связи с ситуацией, создавшейся во время государственного переворота, король занял неопределенную позицию, промежуточную между дворянством и разночинцами. Разночинцы не отказались от своих требований и надежд, и король должен был прислушиваться к ним. Эта раздвоенность оказалась трагической для самого короля.

Но в разрешении многих других вопросов король Густав III и его сотрудники за несколько лет достигли больших успехов. Только проведение политики в отношении винокурения встретило затруднения. Одной из самых мрачных сторон жизни шведского народа в XVIII в., несомненно, было широкое распространение пьянства, что представляло сильнейшую угрозу для здоровья и морального состояния народа. Густав III, постоянно нуждавшийся в деньгах, решил использовать это социальное зло для обогащения государства: по предложению барона Врангеля все производство спирта было централизовано в руках государства (1775). Сбыт зерна стал более равномерным, но зато началась пропаганда «казенного пьянства», распространилось недовольство в связи с запрещением свободного, частного производства спирта и тайной гонкой его, процветавшей при новом порядке. Одним словом, Густаву III удалось разрешить некоторые проблемы, которых не смогли разрешить деятели «периода свободы», но он часто использовал то, что было ими подготовлено. Вопрос был в том, осмелится ли выступить против короля оппозиция, рожденная из традиций «периода свободы» [82], или Густав III и в дальнейшем сможет беспрепятственно проводить свою политику. Многие признаки указывали на возможность выступления оппозиции. Граф Ферсен, блестящий представитель политических традиций палаты рыцарства, вышел из состава совета; позже то же самое сделал Хёпкен. Политические противоречия в ряде случаев были весьма сложными и глубокими.