Иса Гусейнов - Судный день

Доверенные багадуры знали, что повелитель не расставался с этой шапкой с того дня, как ему доставили се в стан на Багдадской дороге. Всю дорогу до Уч Килиса и от Уч Килиса досюда эмир Тимур держал ее за поясом, а на стоянках доставал и подолгу смотрел на нее. Даже в лучшие часы, когда, сидя перед очагом, он насаживал на вертел свежевыловленную форель, нет-нет да поглядывал на эту шапку и задумывался.

Но что при этом зрело в уме повелителя, этого багадуры знать не могли. Об этом знал один лишь дервиш Асир, который во главе карательного тысячного отряда на быстроногих боевых верблюдах спешно выехал в ту же ночь в Шемаху с высочайшим указом о казни Фазлуллаха за подписями виднейших самаркандских сеидов. И хотя повелитель справедливо не доверял больше ширваншаху Ибрагиму, дервиш Асир не сомневался, что шах неукоснительно выполнит указ, составленный по требованию самого эмира Тимура, и страшный враг будет выловлен и казнен.

ОДИНОЧЕСТВО

11

Карательный отряд был еще в пути, когда дервишн-хабаргиры, рассеявшись по селам и городам Ширвана, разнесли страшную весть: "Эмир Тимур идет войной на Ширван!"

Дворец Гюлистан охватила паника. Придворные, забыв этикет, скучились в тронном зале. Кази Баязид, принцы и гаджи Нейматуллах, вместо того чтобы занять свои обычные места, стояли перед троном, на котором сидел шах, и только принц Гёвхаршах, стоя на своем месте, справа от трона, молчаливо, с осуждением наблюдал суетное беспокойство царедворцев.

Ибрагим, выслушав весть, откинул голову в легкой, шириною в четыре пальца, короне и прислонился к спинке трона, прикрыл глаза ресницами и полностью ушел в себя.

- Я не знаю пока, кому и для чего нужна эта ложь, - произнес он наконец. Но знаю наверняка, что слух ложный. Не верьте.

Не скрывая недовольства растерянностью вельмож, впавших в панику от непроверенных слухов и столпившихся здесь в напряженном ожидании от него, шаха, чудесного спасения, Ибрагим оглядел это сборище и стал медленно изъяснять свою мысль:

- Вот уже более десяти лет эмир Тимур содержит свою армию за счет поборов с Ирана и Азербайджана. Зная это, извечный враг эмира Тохтамыш-хан давно ждет случая разграбить Азербайджан, и однажды ему удалось это (В конце 1386 года-ред.). Сорок тысяч моих конников и двадцать тысяч пеших воинов охраняют Дербентский проход, преграждая Тохтамышу путь. Если эмир Тимур пойдет войной на Ширван, то наша армия оголит Дербентский проход и откроет путь Тохтамыш-хану. Подтверждаете ли вы правоту этого соображения?

Кази Баязид, советы которого шах терпеливо выслушивал, а потом поступал по-своему, чем несказанно огорчал его, поспешил ответить:

- Да, шах мой! Твое соображение верно. Ты стоишь на пути Тохтамыша, и в случае нападения тебе придется отразить его. Это главное условие нашего договора с эмиром Тимуром.

Кивнув визирю, Ибрагим продолжал:

- Как известно, султан Ахмед Джелаири, бежав из Багдада, нашел прибежище у другого врага эмира Тимура - Юсифа Каракоюнлу и на награбленное в святом Малхаме, Карабахе, Нахичевани, Тебризе и Исфагане, добро нанял в египетской стороне, арабском Ираке и Сирии новую армию; кроме того, щедро одаряет Кара Юсифа и его кочевников-туркменов, чтобы они помогли вернуть ему тебризский трон. Дервиши-хабаргиры приносят эмиру Тимуру тревожные вести, и военачальники давно уже советуют ему настичь наконец султана Ахмеда с Кара Юсифом Каракоюнлу, чтобы уничтожить их, но Тимур отклоняет совет. Почему?

Потому, что эмир Тимур намеревается завоевать мир, осуществить же это может, только покорив Ильдрыма Баязида. Война с Баязидом пока что невозможна. С помощью своих кораблей, во множестве ходящих по морям и рекам, румский правитель держит в страхе арабский Ирак, Сирию и Египет, берет с них дань, когда заблагорассудится и увеличивает численность своей армии. Арабский Ирак и Сирия подвластны Египту, Египет - Руму, и если бежавшие от эмира Тимура правители ищут спасение в египетской стороне, то не означает ли это, что они ищут союза и покровительства Ильдрыма Баязида? Именно по этой причине эмир Тимур не пошел дальше Багдада и вместо того чтобы преследовать султана Ахмеда и разбить его единство с Кара Юсифом, повернул обратно. Ибо нападение на Кара Юсифа привело бы к войне с Ираком, Сирией и Египтом, а Египет неминуемо втянул бы в войну Ильдрыма Баязида. Война же с Баязидом дала бы возможность Тохтамыш-хану подорвать силы эмира Тимура с тыла. Слушайте и уразумейте, какая идет игра меж тремя завоевателями: Тохтамыш ждет войны Тимура с Баязидом, а Тимур, перекрыв ему пути к торговле и грабежам, ждет, когда Тохтамыш задохнется и растеряет свою армию; после этого он намеревается повернуть на Багдад, ограбить Ирак, Сирию и Египет, дабы лишить Ильдрыма Баязида источников дани, и способа увеличить численность своей армии перед большой войной, и тогда уже начать ее. Все высказанное - не личные мои соображения, а полученные мною точные сведения, которые я передаю вам. Я знаю наверняка, что, пока существует опасность со стороны Тохтамыш-хана, эмир Тимур не сможет двинуться на Ильдрыма Баязида. А коли так, поднимет ли он меч на шаха, который в течение стольких лет защищает его от Тохтамыша?

Пораженные осведомленностью шаха, который почти не покидал дворец, лишь изредка в ясные, солнечные дни выезжавшего для осмотра червоводен и шелкопрядилен в окрестностях Шемахи и еще реже, по просьбе принцев, поохотиться на джейранов в ближних лощинах, придворные замерли и стояли недвижно, подобно мраморным колоннам тронного зала, лишь принц Гёвхаршах не выказывал признаков удивления и всем своим видом излучал спокойствие и ясность, ибо один из всех знал, что сведения шаха основаны на посланиях тайного мюрида Фазла, сидящего пред очами Тимура.

-- На взятие Исфагана эмир Тимур потратил полгода, на взятие Багдада всего три дня. Душа его больна, озлоблена и нетерпелива. Малейшая неудача или ошибка кого-либо из сыновей, внуков и военачальников влечет за собой наказание, и, строго взыскав, эмир Тимур сам возглавляет дело и добивается победы. Чем же вы объясните семилетнюю осаду Алинджи и бездонное терпение эмира Тимура? Почему он не возглавит осаду, не возьмет наконец крепость? Ответьте! - потребовал шах.

И снова первым поклонился ему кази Баязид.

- Шах мой сказал, что эмир Тимур готовится к войне с султаном Баязидом и бережет свою армию. Алинджа же сильно укрепленная крепость, и эмир Тимур рискует потерять там свои отборные части. Поэтому он ждет, когда наша славная армия, отбросив Тохтамыша, выйдет из Дербента и во главе с моим шахом пойдет на Алинджу.

- Хвалю, кази! Умение сделать вывод из сказанного - услуга трону и короне! - улыбнулся Ибрагим, и старый визирь, растроганный похвалой, засветился в радостном ответной улыбке.