Марк Солонин - 23 июня: «день М»

В 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса изначально было необычно много танков (425 единиц), в том числе — 31 танк КВ-2, вооруженный 152-мм гаубицей (была и такая, достаточно редкая, модификация этого тяжелого танка).

С учетом 4 буксируемых гаубиц калибра 152 мм (дивизия была недоукомплектована до штатной численности) и 12 гаубиц калибра 122 мм в артиллерийском полку — и даже не принимая в расчет сотни 45-мм танковых пушек — по весу артиллерийского залпа (1660 кг) 41-я тд превосходила любую немецкую танковую дивизию. Действовала же (точнее говоря — блуждала по заболоченным лесам украинского Полесья) эта дивизия, будучи передана в оперативное подчинение 15-го стрелкового корпуса, артиллерия которого (опять же не считая полторы сотни дивизионных пушек калибра от 45 мм до 107 мм) насчитывала 60 гаубиц калибра 122 мм и 67 гаубиц калибра 152 мм. А. Исаев сопровождает эти гигантские показатели огневой мощи таким «научным» комментарием: « 15-й стрелковый корпус обладал довольно скромными боевыми возможностями, соответствующими одной усиленной немецкой пехотной дивизии… » (33, стр. 235). Такая оценка вполне соответствует научной школе товарища Гареева, основанной на использовании поломанных арифмометров, но исправный калькулятор сообщает, что по огневой мощи (вес совокупного артиллерийского залпа 4580 кг) 15-й СК в 3,3 раза превосходил штатно укомплектованную пехотную дивизию вермахта. Что такое «усиленная дивизия» — судить не берусь…

Настоящая глава была уже закончена, когда мне попалась на глаза следующая информация:

« 23 ноября в РГГУ в рамках университетского проекта «Высшая школа политики» состоялась публичная лекция военного историка, писателя Алексея Исаева на тему: «Политический аспект в фальсификациях истории».

…На примере интерпретаций истории ВО В лектор рассказал о существующих технологиях фальсификации и политических причинах этого явления… »

Что ж, нам остается только позавидовать студентам и преподавателям РГГУ: они получили возможность услышать рассказ о грязном ремесле фальсификации истории, а самое главное — о политических причинах этого явления — из уст одного из ведущих мастеров этого жанра…

Возвращаясь от схем организационных структур к реальным историческим событиям, мы обнаруживаем, что весной-летом 1940 года в персональном составе высшего военного руководства СССР произошли большие перемены. Точнее будет сказать: завершилась крупномасштабная «смена поколений», начавшаяся в 1937 году. Прежние руководители, выдвинувшиеся в годы Гражданской войны, были либо физически уничтожены (Белов, Блюхер, Дыбенко, Дубовой, Егоров, Примаков, Тухачевский, Уборевич, Федько, Якир), либо оттеснены на формально почетные, но второстепенные роли (Апанасенко, Буденный, Ворошилов, Городовиков, Кулик, Тюленев). 8 мая 1940 г. Клим Ворошилов, «первый красный офицер», был смещен с поста наркома обороны СССР. На место, которое 15 лет бессменно занимал этот политкомиссар Гражданской войны, был назначен С.К. Тимошенко, командир с большим боевым опытом. В годы Первой мировой войны Тимошенко был рядовым пулеметчиком, в Гражданскую командовал кавалерийскими дивизиями (6-й, а затем 4-й), во время короткой войны с Польшей (сентябрь 1939 г.) он был командующим Украинским фронтом. 7 января 1940 г. Тимошенко был назначен командующим Северо-Западным фронтом, развернутым на Карельском перешейке. Под его личным руководством была проведена грандиозная — как по количеству привлеченных войск (21 стрелковая дивизия, 8 танковых бригад, 13 артполков РГК, 40 тыс. автомобилей, 7,1 тыс. орудий и минометов, 3 тыс. танков), так и по числу потерь (40 тыс. убитых, 150 тыс. раненых) — операция по прорыву «линии Маннергейма». В августе 1940 г. новым начальником Генерального штаба Красной Армии стал К.А. Мерецков. Достаточно молодой (43 года) генерал армии успел уже послужить военным советником при начальнике Генерального штаба Испанской армии, заместителем начальника Генштаба Красной Армии, командующим войсками Ленинградского ВО. Именно он руководил оперативным планированием войны с Финляндией и подготовкой театра военных действий, а с началом наступления командовал войсками самой крупной 7-й Армии. 1 февраля 1941 г. руководство Генерального штаба снова сменилось — начальником Генштаба стал Г.К. Жуков, в активе которого уже была успешно проведенная операция по разгрому японских войск в монгольских степях у реки Халхин-Гол.

Дней через 10 после своего назначения на пост начальника Генштаба Жуков совместно с Тимошенко подписывает документ исключительной важности и высшей категории секретности: мобилизационный план 1941 года («Схема мобилизационного развертывания Красной Армии»), кратко именуемый «МП-41» (точная дата подписания документа неизвестна, обычно он датируется как «не позднее 12 февраля 1941 г.»). Кроме самих составителей документа, его должны были увидеть еще два человека: Сталин и Молотов, которых военные в конце докладной записки просили « утвердить количество формирований и общую численность Красной Армии, развертываемой по мобилизационному плану 1941 года ». (4, стр. 651) На полусотне страниц новые руководители военного ведомства просуммировали все, что, по их мнению, было нужно Красной Армии для того, чтобы она могла на деле стать « самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий ». В частности, ударная компонента — танковые войска — должна была увеличиться в ТРИ РАЗА. По плану МП-41 должно было быть сформировано 30 (тридцать) механизированных корпусов, т.е. 60 танковых и 30 моторизованных дивизий. Необходимое для развертывания Красной Армии количество бронетанковой техники и гусеничных тягачей было определено такими цифрами:

— 3907 тяжелых танков (главным образом КВ и 56 пяти-башенныхТ-35);

— 12 843 средних танка (главным образом Т-34 и 411 трехбашенных Т-28);

— 10 942 легких танка БТ;

— 5118 легких танков Т-26 (в том числе 3546 огнеметных);

— 4069 плавающих танков Т-37/38/40;

всего 36 879 танков.

— 6373 средних бронеавтомобиля (пушечные БА-10, БА-11);

— 4306 легких бронеавтомобилей (пулеметные БА-20);

всего 10 679 бронеавтомобилей.

— 2693 тягача «Ворошиловец»;

— 25152 тягача С-2 и «Коминтерн»;

— 7802 бронированных тягача ПТО «Комсомолец»;

— 55 200 тягачей СТЗ-5 и тракторов;

всего 90 847 тягачей и тракторов.

Подробно сравнивать ЭТО с количественными параметрами вооружения других армий мира излишне. В любой стране начальник Генштаба, запросивший 37 тыс. танков и 11 тыс. бронемашин, был бы немедленно освобожден от своей работы и отправлен на лечение. Главный потенциальный противник СССР, гитлеровская Германия (уже находящаяся в состоянии войны с Британской империей и стоящей за ее спиной мощнейшей индустриальной державой мира — США) в июне 1941 г. имела всего 6,58 тыс. танков и самоходных орудий всех типов (включая 1137 пулеметных танкеток Pz-I). Всего — т.е. на всех фронтах (а не на одном только Восточном фронте), в резерве, на ремонтных базах, в учебных заведениях, во вновь формирующихся в глубоком тылу частях и т.п. Лишь осенью 1944 г. количество танков и самоходных орудий, находящихся на вооружении вермахта, перевалила за отметку в 10 тыс. единиц. За все время пребывания Гитлера у власти было произведено 4,3 тыс. бронеавтомобилей всех типов (абсолютное большинство которых вооружалось обычным пулеметом ружейного калибра, т.е. относилось, по меркам Красной Армии, к категории «легких»), в том числе — порядка 1,5 тыс. до конца 1940 г. Полугусеничных артиллерийских тягачей всех типов — опять же за все время существования гитлеровского режима — было выпущено 38,3 тысячи. Жуков с Тимошенко хотели одномоментно иметь 35,7 тыс. специализированных артиллерийских гусеничных тягачей и еще 55 тысяч легких СТЗ-5 и тракторов!