Леонид Шкаренков - Агония белой эмиграции

Сообщение о высадке советского десанта в Харбине было опубликовано в «Правде» 22 августа, но еще 16 августа в городе был создан штаб обороны. Его возглавил сотрудник советского консульства Н. В. Дрожжин. В приказе коменданта Харбинского гарнизона Героя Советского Союза гвардии генерал-майора Скворцова была дана характеристика деятельности штаба обороны. Там говорилось: «В момент позорной капитуляции Японии, когда озлобленные исходом войны видные деятели Квантунской армии в харбинском гарнизоне пытались причинить разрушение и расхищение ценного имущества города — советское Генеральное консульство в г. Харбине выделило тов. Дрожжина Н. В. для организации из советских и эмигрантских граждан штаба обороны» * . Далее в приказе военного коменданта отмечалось, что под руководством штаба обороны в Харбине действовало до двух тысяч человек. Н. В. Дрожжин и Г. Г. Пермяков, который был заместителем начальника штаба обороны, называют более значительную цифру — до трех тысяч русских (в том числе 240 советских граждан, а остальные из эмигрантских семей), кроме того, несколько тысяч китайцев, корейцев, поляков. Были созданы вооруженные отряды, которые взяли под охрану радиостанцию, железную дорогу, пароходы, водонасосные станции, склады. /206/

Когда позднее маршал Мерецков прилетел в Харбин, он увидел на улицах города патрули вооруженных гимназистов-старшеклассников. Такой же патруль стоял и возле гостиницы, где был заранее оборудован командный пункт. Остановив машину возле одной из гимназических групп, маршал спросил, каким образом они вооружились. Оказалось, писал К. А. Мерецков в своих воспоминаниях, что русская молодежь разоружила воинские части Маньчжоу-Го и поставила перед собой задачу сохранить в неприкосновенности все городские жизненные коммуникации и сооружения, пока их не займет наша армия 34 .

Поражение фашистской Германии и милитаристской Японии, конец войны привели и к окончательному краху всех эмигрантских коллаборационистов. Бежали с отступающими немецко-фашистскими частями активисты НТСНП, белогвардейцы, активно сотрудничавшие с гитлеровцами. В Югославии в апреле 1945 г. были разгромлены и частично пленены остатки «охранного корпуса». Захваченные Советской Армией изменники и предатели, известные своими кровавыми преступлениями еще в годы гражданской войны, — бывшие атаманы Краснов и Семенов, генерал Шкуро, Родзаевский и некоторые другие были приговорены к высшей мере наказания 35 .

После окончания войны указами Президиума Верховного Совета СССР определенной пасти эмигрантов было предоставлено право получения советского гражданства. Это право получили лица, состоявшие к 7 ноября 1917 г. подданными бывшей Российской империи, а также лица, утратившие советское гражданство, и их дети. В первую очередь это право распространилось на эмигрантов, которые в то время жили в Маньчжурии, в провинции Синьцзян, в городах Шанхае и Тяньцзине, а также во Франции, Югославии, Болгарии, Чехословакии и некоторых других странах.

В Югославии в 1945 г., по официальным данным, более шести тысяч русских эмигрантов подали заявления о своем желании принять советское гражданство 36 . Во Франции около одиннадцати тысяч человек воспользовались этим правом и около двух тысяч из них вернулись на родину. Первым из рук посла СССР во Франции получил советский паспорт митрополит Евлогий, занявший в годы войны патриотическую позицию. Возвращались эмигранты из разных стран, особенно много из Китая. Как только возобновило свою работу советское консульство в Шанхае, рассказывает очевидец, тысячи эмигрантов устремились в него с просьбами предоставить им советское гражданство 37 .

Фридрих Энгельс в свое время дал яркую характеристику поведения, настроений, деятельности разного рода эмигрантов, бежавших за границу после поражения контрреволюции. «Создаются партийные группировки различных оттенков, — писал он, — каждая из которых упрекает остальных в том, что они завели коня в трясину, и обвиняет их в предательстве и во всевозможных прочих смертных грехах. При этом… ведут конспиративную работу, печатают листовки и газеты, клянутся, что через двадцать четыре часа опять «начнется», что победа обеспечена, а в предвидении этого уже заранее распределяют правительственные посты. Разумеется, разочарование следует за разочарованием, а так как это не ставят в связь с неизбежными историческими условиями, которых не желают понять, а приписывают случайным ошибкам отдельных лиц, — то нагромождаются взаимные обвинения, и дело кончается всеобщей склокой. Такова история всех эмиграций, начиная от роялистских эмигрантов 1792 г. и вплоть до нынешнего дня; а кто из эмигрантов сохраняет рассудок и благоразумие, тот старается отойти подальше от бесплодных дрязг, как только представляется возможность сделать это в тактичной форме, и принимается за что-нибудь полезное» 1 .

Русская белая эмиграция не была исключением, нарисованная Ф. Энгельсом картина наблюдалась и среди ее политических течений. Об этом свидетельствуют материалы данной книги. И в то же время в России были совсем другие масштабы эмиграции потерпевших поражение политических сил, другой накал борьбы после первой в мире победоносной пролетарской революции.

Белая эмиграция образовалась в ходе революции и гражданской войны, а итог этому явлению был как бы подведен уже в годы второй мировой войны. Двухмиллионная белоэмигрантская масса, таившая когда-то серьезную опасность для молодой Советской республики, исчерпала себя. Из года в год терпели крах неоднократные попытки объединить силы контрреволюции за рубежом, не выдержала столкновения с жизнью антисоветская идеология белой эмиграции.

«Наша сила — полная ясность и трезвость учета всех наличных классовых величин, и русских и международных…» — писал В. И. Ленин в апреле 1921 г., имея в виду и обосновавшуюся за рубежом контрреволюцию 2 . Он призывал к систематическому сравнению и изучению того, как она организуется, как пользуется тем или иным случаем, чтобы угрожать Советской власти. На III конгрессе Коммунистического Интернационала В. И. Ленин /208/ просил иностранных товарищей специально заняться этим вопросом. Такое исследование, считал он, может оказать сильное воздействие на международный рабочий класс с точки зрения коммунистической пропаганды. Тогда это были вопросы практической политики. Теперь белая эмиграция принадлежит истории.

Изучение событий и фактов, приемов и методов, тенденций и направлений, связанных с деятельностью зарубежной контрреволюции, вооружает нас опытом истории, позволяет лучше представить и оценить всю сложность тогдашних внутренних и внешних условий Советской республики. Разработка данной темы находится как бы в русле изучения истории Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР, является ее продолжением, неразрывной частью.