Б Греков - Зoлoтaя Opдa и eе пaдeниe

Вот как он характеризует их дипломатические приемы и обычаи: "Аще убо когда немнози обрящутся Измаилтяне, тогда лестно и злоковарно и мир и любовь сотворяют, и дары и честь дают, и тем злохитроство свое крыют и яд свой тайно имеют, и мир глубок обещевают, и таковым пронырьством Русских князей друг в другом враждуют и от любви их отлучают, и особную рать межи их составляют и в той разности сами в тайне подкрадают их злии волцы хрисианом обретаются научением отца их сатаны".1

Согласно летописи, вышеуказанные черты татарской внешней политики нашли свое наиболее яркое выражение в политике Едигея. Прекрасно ориентируясь в междукняжеских отношениях на Руси, желая во что бы то ни стало ослабить ее, Едигей поставил себе первой задачей столкнуть московского великого князя Василия Димитриевича с Витовтом, великим князем литовским, владевшим тогда Киевом: "Многу же любовь, лукавную имяше и к великому князю Васшпю Димитриевичу и честiю высокою обложи его и дары многими почитайте".2

1 ПСРЛ, XI, стр. 205; Рогожский летописец, стр. 179,

2 Никоновск. летоп., стр. 206. - См. также: Рогожский летописец, стр. 177-178. 1922. - Сравнение обоих текстов показывает, что Никоновская летопись почти без всяких изменений повторяет Рогожского летописца.

Едигей разжигал у Василия Димитриевича вражду к Ви-товту, толкал его на военное столкновение, обещал помощь "со стороны татарского войска. Вместе с тем, видя, что ему удается разжечь в московском князе вражду, он отправляет тайного посланца к литовскому великому князю и передает ему: "Ты мне буди друг, а я аз тебе буду друг; а зятя своего князя Василья Димитреевича Московского познавай, яко желателен бе в чюжiа пределы вступатися и не своя восхи-щати, и се убо и тебе подвизается ратовати и твоя пределы возхищати; блюдися убо от него... сребра и злата посылает ко мне и ко царю, чтобы или аз сам, или царя увещал со всею Ордой пойти ратью на тебя и пленити и жещи землю твою...".1

Едигей добился своего. Ваеилий Димитриевич отправился походом на Литву и воспользовался при этом татарским отрядом, присланным ему в помощь. Началась упорная борьба .двух князей - литовского и московского. В результате обе стороны пролили много крови, потеряли много людей, опустошили города и селения. Выиграли только татары.

Едигей не остановился на этом и решил одним ударом покончить с московским великим князем. Он отправил вторичное -посольство к Василию Димитриевичу со словами: "Ведый буди, Василiе, се идеть царь Булат-Салтан со всею великою Ордою на Витовта, да мстит, колико есть сотворил земли твоей, ты же воздаждь честь царевш.

И на этот раз Едигею удалось коварством достигнуть нужного результата и отвлечь внимание московского князя от грозящей опасности. С горечью сообщает летописец, что "князь великы Василiй Дмитреевич не успе ни мало воиньство собрать".3 Летопись не жалеет красок при описании того ужаса, какой испытали русские земли, когда на них неожиданно, как разбойники и грабители, обрушились татарские войска. Хотя великий князь Василий Димитриевич за месяц был предупрежден о походе Едигея на Русь, но Едигей сумел убедить московского великого князя в том, что войска его-направлены против Литвы.

1 Никоновск. летоп., стр. 206.

2 Там же, стр. 208.

3 Там же.

Опустошив целые районы, татары подошли к окрестностям Москвы и начали готовиться к осаде столицы, "Сам бо Едигей князь ко граду Москве не приступайте, ни посылайте, но хотяше зимовати и всячески взяти ю и гордяше и превъзносяшеея много, и посла во Тверь к великому князю Ивану Михайловичи) Тферьсковду царевича Булата, да князя Ериклибердея, веля ему часа того быти на Москву с пушками, и с тюфяки, и с пищалми, и с самострелы". Тверской князь не пошел на предательство и постарался уклониться от выполнения требований Едигея. Осада Москвы, однако, не удалась. К Едигею "в то время из Орды пршдоша от царя Булат-Салтана скоро-посолшщы веляше.ему быти у себя во Орде без всякого по-ждаша", так как там вновь началась "замятия", появился некий царевич - чингисид, желавший убить Булат-Салтана и захватить ханский престол.1 Едигею пришлось снять осаду Москвы и, получив 3000 рублей выкупа, с войсками вернуться на Волгу.

1 Никоновск. летоп., стр. 209.

Восточные источники, как и следовало ожидать, ничего-не говорят о походе 1409 г. Едигея на Русь, зато под этим годом у них имеется сведение о посольстве из Золотой Орды к Шахруху в Герат. 1409 г., как известно, важная дата в истории Средней Азии. Там только что закончились смуты, связанные с борьбой за "тимурово наследство". В 1409 г. в Самарканд въехал победителем тимурид Шахрух вместе с своим сыном Улугбеком - внуком Тимура, которому он передал управление Мавераннахром. По случаю этого важного события в Самарканде был большой праздник. По словам Абд-ар-Реззака Самарканди, когда Шахрух вернулся в Герат, к нему прибыли послы от Пулад-хана (Булат-Салтана) и эмира Идигу бахадура (Едигея). Характерно, что Абд-ар-Реззак Самарканди ставит Едигея на одну доску с Пулад-ханом и говорит, что они "были обладателями власти в Дешт-и-Кыпчак и странах узбекских".1 Шахрух принял посольство Едигея по всем правилам восточного дипломатического этикета. Произошел обмен подарками. Золотоордынские послы вручили Шахруху кречетов и других охотничьих птиц, которые очень ценились при дворах Ирана и Средней Азии, а Шахрух, в свою очередь, одарил посланников "царственными шапками и поясами". Богатые подарки он передал также для Пулад-хана и эмира Идигу. Невидимому, посольство Золотой Орды носило поздравительный характер и ставило своей задачей установление мирных отношений, прерванных еще со времен Тимура и Тохтамыша. Как тогда расценивались на Востоке временные успехи Золотой Орды, видно хотя бы из того факта, что Шахрух предложил послам Булат-Салтана и Едигея просить в Золотой Орде царевну из чингисидок в жены одному из его сыновей - мирзе Мухаммеду Джуки бахадуру.2 Едигей был явно доволен своим положением и считал себя в зените славы. В этом и сказалась недальновидность его политики. Он слишком увлекся своими внешними успехами, считая, что вернул не только земли, подвластные Тохтамышу, но и Хорезм, кото-рыж отпал от Золотой Орды еще в начале 60-х годов XIV в., что он ослабил Русь и добился признания со стороны наиболее крупного государя мусульманского Востока, каким был в 1409-1410 гг. тимурид Шахрух, сидевший в Герате. Высокомерие Едигея увеличило и посольство к Пулад-хану, которое в 812 г. х. (= 1409-1410) было отправлено египетским султаном ал-Меликом ан-Насыром Фараджем, сыном ал-Ме-лика аз-Захыра Беркука.3

1 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 252 (персидск. текст), стр. 192 (русск. перев.).

2 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т, II, стр. 252 (персидск. текст), стр. 192 (русск. перев.).