И. Кунц - «Моссад» - первые полвека

Комментарий после завершения операции: совершил частичное самораскрытие, но с лицом и в обстоятельствах, которые не привели к дальнейшей утечке информации.

Правила конспирации он выполнял безукоризненно — но даже он не выдержал полного одиночества и в нарушение всех правил безопасности однажды «раскрылся» перед своим бывшим соратником Амосом Кенаном, правда, и здесь постарался свести опасность до минимума.

…Как-то в конце 1950-х годов в парижской квартире писателя Кенана зазвонил телефон и голос, который он не слышал уже несколько лет, произнес: «Это говорит Шарль». Это было одно из конспиративных имен Бен-Яира в ЛЕХИ, в которой в свое время состоял и Кенан. Кенан радостно приветствовал боевого товарища; они договорились и через несколько минут встретились на борту туристского пароходика на Сене. Оказалось, что «Шарль», Бен-Яир теперь не только повзрослел, но преобразился: не носит усы, респектабельно одет и упорно говорит только по-французски. «Теперь я эксперт по скотоводству и ты должен называть меня Франсуа, — объявил он Кенану. — Раз в месяц я на один день приезжаю в Париж, затем отправляюсь в Брюссель и оттуда возвращаюсь в Каир». Не раскрывая подробностей своей деятельности и специфику задания, Шаалтиель все же дал понять, что выполняет сложную конспиративную миссию. И пожаловался старому другу, — быть может единственному в то время, кому можно было доверить нечто личное: «Я очень одинок, мне даже не с кем поговорить, и у меня очень трудная работа. Я прошел специальную подготовку, и если даже среди ночи ты окликнешь меня на иврите, я никак не отреагирую. В Египте никто не подозревает, что я понимаю по-арабски, а в Бельгии меня считают бельгийцем. Мой южно-французский акцент совпадает с бельгийским. На всякий случай я говорю, что во время войны я жил на юге Франции»… Встреча продолжалась чуть больше часа; Кеннан рассказал о ней только спустя много лет.

Особенности эвакуации: по решению командования. Сигнал передан по легальному каналу. Действия произведены по предварительному плану в процессе очередного выезда во Францию.

Миссия в Египте завершилась успешно. Вот только по возвращении в Израиль в 1962 году Бен-Яир так и не смог адаптироваться: обычная гражданскую жизнь показалась невыносимо скучной — впрочем, это довольно частый случай в жизни разведчиков, которым не хватает напряженности и интриг. Мы ещё не раз будем отмечать, что многие удачливые агенты после отставки занимаются деятельностью, требующей активности, а то и авантюризма. Есть, конечно, и такие, которые возвращаются, например, в киббуц или выращивают розы в палисаднике. Что касается Бен-Яира, то спустя несколько месяцев после возвращения он сменил имя и уехал в Канаду; чем он там занимается, разглашать не следует.

Вообще проблема «ухода» и адаптации агентов в мирной жизни в семидесятых и последующих годах стала практически государственной. Стремительный рост военной промышленности привел к изменениям принципиального порядка: отставники-посредники попытались диктовать Израилю его внешнюю политику, исходя из их финансовых интересов. Тогда в Израиле появился целый класс представителей «Моссада», «Шин Бет», старших офицеров «Аман» и ветеранов вооруженных сил, которые убеждали свою страну продавать, а иностранцев покупать. Эти бывшие военнослужащие и сотрудники разведки образуют определенную сеть в обществе — их так и называют «бывшие». Они так же эгоистичны и так же связаны круговой порукой, как члены любой аристократии. У них может быть разное происхождение и образование, они могут отличаться стилем жизни, но у них есть общее стремление: делать бизнес любой ценой. Обстановка способствовала тому, что эти люди ставили собственную прибыль превыше всего. «Бывшие» обнаруживают, что их карьеры заканчиваются рано, а пенсия не превышает 12 тыс. долларов в год, полагающихся любому мелкому гражданскому служащему. Они понимают, что у них почти нет никаких способностей, которые они могли бы продать на свободном рынке, хотя много лет они работали с гораздо большей интенсивностью, чем их зарубежные коллеги. Как не позавидовать агентам ЦРУ с их приличной зарплатой и щедрой пенсией! Как только эти люди оставляют службу в армии или разведке, а иногда ещё раньше, они начинают искать полезные связи, которые помогут им обеспечить приличное — часто очень приличное существование в частной жизни. Некоторые из них — настоящие герои. Другие вызывает у вас желание навести о них справки у их бывших работодателей. Они эксплуатируют репутацию, которую Израиль создал себе в сфере антитерроризма, военного дела, обеспечения безопасности авиалиний и корпораций и личной охраны. Такие страны, как Иран, когда был в состоянии войны с Ираком, а также некоторые латиноамериканские хунты были убеждены, что Израиль может поставить им все что угодно.

Частные израильские торговцы оружием нередко использовались правительством для преодоления политических барьеров, даже когда эти барьеры воздвигались основным нынешним покровителем Израиля — Соединенными Штатами. Американские власти давно с подозрением стали относиться к «частным» израильским торговцам оружием. С другой стороны, некоторые частные брокеры, приезжавшие из Израиля, явно блефовали, когда пытались создать впечатление, что они выступают от имени своего правительства. Именно такое впечатление всемогущества пытался произвести отставной бригадный генерал Аврахам Бар-Ам, который уволился из армии в 1978 году после 30 лет службы. Впрочем, и во время службы подвергался взысканиям за передачу оружия лицам, которые, как утверждалось, были связаны с криминальным миром.

Безработный ветеран увидел, как хорошо устроились в частном бизнесе некоторые его старые друзья. Бывшие старшие офицеры ВВС, включая его командира в войне 1967 года генерал-майора Мордехая Хода, создали торговые фирмы, которые представляли крупных израильских и американских производителей. Офицеры, имевшие дело с этими корпорациями в процессе своей военной службы, после ухода в отставку продолжали поддерживать с ними отношения, но уже в интересах частного бизнеса. И вот в числе почти тысячи других офицеров Бар-Ам получил то, что выглядело как вполне рутинный документ министерства обороны, которым его предъявитель уполномочивался искать возможности для экспорта израильского оружия. В «мандате», однако, было специально оговорено, что он не уполномочен вести конкретные переговоры. Это не сдержало активности генерала. В конце апреля 1986 года Бар-Ам, два других израильских бизнесмена и ещё 14 человек были арестованы американской таможенной службой. Этот арест явился итогом продолжавшейся четыре месяца оперативной разработки, в ходе которой иранский торговец оружием Сайрус Хашеми выступал в качестве осведомителя американских властей. Всем 17-ти было предъявлено обвинение в заговоре с целью продажи в Иран истребителей «Фантом», танков, ракет и другого современного оружия. Список оружия, которое планировалось закупить, давал основание предполагать у покупателей наличие мегаломании. И было просто трудно рассчитывать, что Бар-Ам и его коллеги смогут получить и поставить в Иран такое количество оружия. Белый дом был в недоумении. В разговоре с Рейганом в ноябре 1986 года его советники открыто высказывали предположения, что Израиль мог быть причастен к сделке, которую продвигала группировка Бар-Ама. В ходе этой встречи один из помощников заметил, что это, «вероятно, частная инициатива, предпринятая с ведома (израильского) правительства». Израиль энергично отрицал свою причастность к этому инциденту, но Бар-Ам после своего ареста позвонил израильскому военному атташе в Вашингтоне и попросил, чтобы его друзья в «Моссаде» проверили всех участников этой сделки.