Е Мельникова - Меч и лира. Англосаксонское общество в истории и эпосе

ропейской культуры — это роль выдающегося организатора и просветителя, инициатора небывалых по своему размаху и замыслу начинаний, но не самобытного писателя, каким явил себя миру Бэда.

Родившийся в 735 г. в Нортумбрии, Алкуин учился в Йорке у ученика Бэды Эгберта и стал, как предполагают, епископом Кентерберийским. В 780 г. он был послан в Рим и на обратном пути встретился с Карлом Великим. Встреча изменила всю дальнейшую судьбу Алкуина. С этого времени Алкуин находился преимущественно при дворе Карла, возглавляя созданную им академию. Лишь один раз (в 790—792 гг.) побывал Алкуин в Англии, а в конце своей жизни — с 796 г.— стал аббатом в Туре, где умер в 804 г.13 Литературное наследие Алкуина представлено работами исключительно церковного содержания: это трактаты по богословию, на этические тедоы, комментарии к Библии. Не-. большие исторические сочинения не представляют сколько-нибудь серьезного самостоятельного интереса. И тем не менее значение Алкуина в развитии средневековой культуры чрезвычайно велико. «Всем тем, что изучил я у учителей ... этим я весьма рад делиться с людьми нашей народности; и не только с ними, но со всеми, которые охотно ищут»,— писал он епископу Гигбальду около 783 г. Эти слова можно было бы поставить эпиграфом ко всей его деятельности. Целью его сочинений было «не искание новых путей в науке, но передача старых знаний в возможной их чистоте» м.

После смерти Бэды и Алкуина в развитии церковной культуры в Англии наступил некоторый застой, вызванный в первую очередь острой борьбой англосаксонских государств, особенно Нортумбрии, с нараставшей экспансией скандинавских викингов. Набеги на побережье Северного моря, ограбление и разрушение монастырей и церквей привели к утрате ими прежнего значения. Многие монастыри опустели, средств на их восстановление и поддержание не было: все силы уходили на борьбу, по большей части безуспешную, с отрядами датчан и норвежцев. Не удивительно поэтому, что первая половина IX в. отмечена падением грамотности. Это позволило Альфреду Великому 50 лет спустя написать: «Мало было людей по эту сторону Хамбера, кто мог бы понять службу на английском языке или перевести написанное с латыни на английский. И я думаю, что и за Хамбером таких не слишком много. И так их было мало, что я не могу вспомнить ни одного человека к югу от Темзы, когда я начал править этим королевством»15. , Конечно, Альфред сильно сгущает

краски, но англо-латинская литература к началу IX в. уже пережила и завершила период своего расцвета. Это было связано с вполне определенными причинами.

Памятники латиноязычной англосаксонской литературы, как это очевидно даже из столь краткой их характеристики, были рассчитаны на образованного читателя, разбирающегося в тонкостях богословской, исторической и естественнонаучной мысли своего времени. Однако таких читателей в средневековой Англии, естественно, было меньшинство. Несравненно больше было людей, восприятию которых церковная культура была доступна лишь в адаптированном виде. Удовлетворение духовных потребностей этой — основной — части населения: низшего клира, рядовых членов христианских общин — потребовало качественно нового по сравнению с эпохой Бэды и Алкуина подхода к христианской литературной традиции. Необходимость углубления христианского вероучения в массах, распространения элементарных знаний определила два последующих подъема английской прозы: конца IX и второй половины X — первой половины XI в., но прозы уже не латино-, а англоязычной.

Первый из них связан с литературной деятельностью уэссекского короля Альфреда Великого (849— 899 гг.)16. Продолжая гуманистические традиции Алкуина, Альфред предпринял беспрецедентный для своего времени труд: перевод крупнейших латиноязычных произведений европейского средневековья на древнеанглийский язык. Он и его приближенные — а Альфред собрал вокруг себя по примеру академии Карла наиболее выдающихся представителей богословия, философии и литературы — перевели всего пять произведений. Но их выбор обнаруживает глубину знаний и тонкость понимания культуры эпохи. Альфред хотел «передать на языке, который мы все понимаем, несколько книг, наиболее необходимых всем людям...»17. Эти сочинения— наиболее полная история своего народа («Церковная история англов» Бэды), подробнейшее изложение всемирной истории и географических знаний («Семь книг истории против язычников» Павла Орозия), произведение, наложившее отпечаток на развитие философской мысли всего средневековья («Об утешении философией» Боэция), литературный памятник, передающий в форме, доступной для широкого читателя, сущность патриотического миропонимания («Монологи» св. Августина), и кодекс христианской этики («Обязанности пастыря» папы Григория I).

Благодаря просветительской деятельности Альфре-

да — работа над переводами была начата в 887 г. и закончилась лишь с его смертью — круг читателей этих выдающихся произведений сильно расширился. Идеи, конкретные сведения о мире, образы и символика этих сочинений стали доступны многим, приобщившимся таким образом к вершинам христианской культуры. Более того, Альфред не ставил своей задачей точный перевод избранных им сочинений: пополнение имеющихся в оригинале сведений собственными, комментирование переводимого — таковы методы работы Альфреда. Именно ему современные исследователи обязаны ценнейшими сведениями о жизни народов северной и северо-западной Европы, включенными во всемирную историю Орозия.

В эпоху Альфреда и, вероятно, по его прямому указанию началось составление первой «Англосаксонской хроники», содержащей погодное изложение событий, происходивших как в Уэссексе, так и в других королевствах. Не претендующие на стилистическую изысканность или пышность, безыскусные повествования, составленные разными авторами, дают широкую, насколько это возможно в хронике, картину жизни англосаксонского общества X—XI вв.

Со смертью Альфреда закончился первый взлет англоязычной прозы, и в последующие 50 лет она не дала миру сколько-нибудь выдающихся произведений. Более того, даже статьи «Англосаксонской хроники» первой половины X в. обнаруживают упадок повествовательного мастерства. Второй подъем англосаксонской прозы, который иногда называют бенедиктинским Возрождением, приходится на вторую половину X—первую половину XI в. После церковной реформы первой половины X в. в монастырях, ослабленных нападениями язычников-скандинавов, возрождается духовная деятельность, принимает широкий размах переписка книг, составляются новые сборники церковных и светских произведений. Именно к этому времени относятся основные дошедшие до нас рукописи, содержащие эпические памятники (см. ниже). Но центральное место в этой деятельности занимает распространение и углубление богословия, христианской экзегезы и этики. Появляется огромное — несравнимое с предшествующим периодом — число проповедей, комментариев к Библии и сочинениям отцов церкви, житий и оригинальных сочинений на богословские темы.