Хью Кеннеди - Великие арабские завоевания

Если двигаться вдоль берега, то от Александрии до Карфагена, столицы древнеримской Проконсульской Африки, — более 2000 километров, и оттуда остается еще 1500 километров до Гибралтарского пролива. При хорошей средней скорости путешествия — 20 километров в день — такой путь занял бы почти полгода. И это без дневок, смены заболевших лошадей, борьбы с упрямыми чиновниками и опасными врагами. Такая экспедиция провела бы вас через самые разные ландшафты и природные зоны. В восточной части пути вам пришлось бы жаться к берегу, к полосе египетской литорали. В Киренаике горы Джабал-Ахдар — Зеленые горы — спускаются почти к самому морю и собирают достаточно дождей для существования оседлых поселений не только на побережье, но и в южных долинах хребта. Там процветает средиземноморская культура зерновых, винограда и олив.

Пробиваясь дальше на запад, путешественник огибает залив Сирт. Это трудный участок. Пустыня граничит здесь с морем, и целый месяц путник не видит ничего похожего на сады, поля, города и селения. Только в Триполитании вновь начинались обитаемые земли с возделанными полями и пастбищами и с городом Триполи — «большим приморским городом за стенами из камня и извести, богатого плодами, грушами, яблоками, молочными продуктами и медом» [55] Al-MuqaddasL Ansab al-Thqasim... P. 224. . Западнее Триполи дорога вела через заселенные земли нынешнего Туниса. Южные провинции назывались Африка Бизацена; северные — Проконсульская Африка или Зевгитания, а все вместе арабы называли Африкой, или, в привычном для них написании, Ифрикия. Две последние римские провинции, Бизацена и Зевгитания, были сердцем римской власти. Здесь производилась и отсюда экспортировалась большая часть пшеницы, оливок и гончарных изделий, и здесь изобиловали города и крупные аграрные поселения. Карфаген в северо-восточной части Проконсульской Африки был действующей столицей не только Туниса, но и всей римской Северной Африки. Столица Ганнибала и Древнего Карфагена была столицей при римлянах, и оставалась важным политическим центром до поздней античности.

Западнее Карфагена большая дорога тянулась дальше в глубь материка по высоким плато, лежавшим между морем и прибрежными горами на севере и краем Сахары на юге, создававшими естественный коридор с запада на восток. На побережье имелись маленькие гавани в устьях пересыхающих рек — вади и закрытые якорные стоянки. Нагорья в глубине суши были владениями кочевников. Рано или поздно путник попадал в города-близнецы — Сеуту и Танжер: укрепленные поселения, смотревшие через Гибралтарский пролив на богатую и заманчивую Испанию. Далее, южнее Танжера, простирались плоские хорошо орошаемые равнины атлантического побережья Марокко, и наконец, горы Атлас, ограничивавшие северную окраину Сахары.

Северная Африка принадлежала к богатейшим провинциям римского мира. Отчасти ее богатство еще проступает в гигантских руинах городов: таких как Волюбилис в Марокко, Тимгад в Алжире и Лептис Магна в Ливии, числящихся среди самых внушительных развалин античности в пределах Римской империи. Большие и красивые города опирались на развитое и заботливо поддерживаемое сельское хозяйство. Плодородные от природы земли были распаханы, а сухие неприветливые равнины, вроде предпустынных долин Киренаики, превращены в сельскохозяйственные угодья в результате тщательного орошения и удобрения почвы. Здесь выращивали зерновые, однако в первую очередь в этих местах культивировали оливковые рощи и экспортировали оливковое масло в Рим и по всему Средиземноморскому бассейну. Этот экспорт был главным источником богатства. Оливковое масло доставляли из Северной Африки в длинных цилиндрических амфорах, которые плотно укладывались в трюмах кораблей. Кроме того, гончары Северной Африки выпускали массу столовой посуды — африканской красной керамики, — которую, как и амфоры, осторожно грузили в трюмы. Блестящие красные тарелки и миски стали самой обычной и широко распространенной посудой в Средиземноморье поздней античности.

До начала V века Северная Африка была процветающей частью Римской империи, абсолютно вписавшейся в имперскую систему, и большую часть излишков, которые давало ее сельское хозяйство, имперское правительство извлекало в виде налогов. Благополучие страны зависело от ее связей с рынками по всему Средиземноморью. Города ее были не менее римскими, чем любой город в Италии, Галлии или Испании — с непременными форумом, храмами, банями и театрами. Здесь развивалась латинская культура и рано стало распространяться христианство. К началу V века Северная Африка была столь же предана христианству, как любой другой район в империи. Города и сельская местность украшались изящными зданиями церквей, и святой Августин (?-430), великий мыслитель того века, был епископом маленького североафриканского городка Гиппон.

В V веке Рим утратил контроль над Северной Африкой, как и над всей западной частью империи. Германские племена, известные под собирательным названием вандалов, переправились сюда из Испании и от 429 до 440 года завоевали все римские провинции. От названия этого племени во многие языки пришло слово, обозначающее жестокость и разрушения. На деле вандалы, кажется, несли не больше

опустошений, чем другие германские племена, вторгавшиеся в римский мир. Они даже во многом стремились перенять римские структуры и обычаи, чтобы использовать их на свой лад. Царство вандалов просуществовало до 533 года, когда военная экспедиция, высланная императором Юстинианом, успешно положила конец их власти и снова вернула этот район империи. Однако Северная Африка во второй половине VI и начале VII веков во многом отличалась от того, какой она была во II и III веках, когда строились великие города и расширялись сельскохозяйственные угодья. Одним из важных отличий стал греческий язык, принятый воскрешенной римской (ромейской) администрацией. Для этих мест язык был иностранным и малоизвестным: вероятно, из-за него имперские чиновники представлялись населению скорее чужаками-захватчиками, нежели хранителями прежней славы. Кроме того, между африканскими христианами и имперскими властями в Константинополе существовали религиозные разногласия: и Юстиниан в VI веке, и Ираклий в VII прибегали к преследованиям, чтобы насильственно привести их религиозные взгляды к повиновению. Многие североафриканские христиане, как и их единоверцы в Плодородном Полумесяце, скорее всего, относились к имперским властям враждебно и недоверчиво.

Большая часть современных Марокко и западной части Алжира, за исключением города-крепости Сеуты, где Юстиниан восстановил стены и выстроил новую церковь, в III веке уже не принадлежали к империи. В тех же районах, которые еще подчинялись власти Восточной Римской империи, города и селения сильно переменились. Центры многих великих городов опустели. Тимгад, шумный город в материковой части Алжира с впечатляющей классической архитектурой, был уничтожен местными племенами, «чтобы у римлян не было предлога снова приближаться к нам». В любом городе над всем главенствовал византийский форт и одна или несколько церквей постройки IV-V веков, нередко они размещались в предместьях вдали от старого центра города. Города становились селениями с приходскими церквями и крошечными гарнизонами. Изредка в них появлялись сборщики налогов или ренты, но здесь не было местной иерархии, сети служб и административной структуры. Даже в столице, Карфагене, где после повторного завоевания Византией построили несколько новых зданий, к началу VII века новые кварталы были полны развалин домов и лачуг. С середины VII века город «величественно таял» — цирки застраивались трущобами, а круглая гавань опустела.